С чистого листа главы 100-165

– Ооо, божечки! Я теперь смогу купить подарки на Рождество! – на что послышался смешок. Я развернул купюры и увидел, что это не американские купюры. – Только не говори мне, что ставки делались в рублях.

– В евро, сэр.

Я передал их ему обратно.

– Хорошо. Тоже валюта. Когда будет возможность – найди банк, или здесь, или в Тель-Авиве и обменяй на доллары. Вам-то тоже перепало?

– Да, сэр.

– Превосходно!

Ари от всего этого, казалось, был в ужасе.

– Только не говорите мне, что вы делали ставки на деньги!

– Тогда, полагаю, не скажу.

Он издал стон.

– Вы меня в могилу сведете, мистер президент.

– Только подумай о том, какую классную книгу ты потом сможешь издать, когда покинешь Белый Дом! «Я пережил Карла Бакмэна» Ари Флейшера. Ты сколотишь целое состояние! – ответил я. Ари же только снова застонал в ответ.

Тем вечером не все было так светло и нежно. К тому моменту, как мы вернулись в гостиницу, меня ожидала проблема у себя дома. Объединенные авиалинии решили, что новые требования к гражданской авиации были слишком обременительны, и у них был юрист, который сказал им бороться. Они называли это «примерным планом гражданской авиации», а не «законом». Другими словами, они хотели оттягивать все и, в конце концов, чтобы Конгресс отправил все дело в долгий ящик или вообще не принял. Пара вложений в чью-нибудь избирательную кампанию обошлась бы дешевле, чем в самом деле предотвращать очередной кризис. Новый парень в управлении гражданской авиации быстренько передал все министерству транспорта.

В конце концов, я оказался на телефоне с министром транспорта Нормом Минета.

– Норм, что задумали эти ребята? Они решили, что если я от них за полмира, то они могут все остановить и просто поставить меня перед фактом, когда я вернусь?

– Если коротко, то да, мистер президент. Их теория состоит в том, что у управления гражданской авиации нет достаточных полномочий, чтобы отдать указания о таких изменениях, и они не примут их без принятия Конгрессом закона, который этого бы от них потребовал. А они могут откладывать это столько, сколько захотят, – ответил он.

– Но ведь это же нечто, на что они уже согласились, ведь так?

– Они бы согласились резать детей на Таймс-Сквер, если бы это помогло им снова летать после катастрофы одиннадцатого сентября, мистер президент. А теперь, когда они увидели счета, они отступили, – ответил он.

– Какие счета? Финансирования со стороны Конгресса потребуются за противоракетные установки. Единственное, что им нужно оплатить – это укрепление дверей в кабины, – сказал я.

– Но они не хотят платить даже за это, сэр.

Затем я сказал нечто, что не очень хорошо смотрелось бы в мемуарах президента.

– Объединенные Авиалинии здесь всего лишь фасад. Если они могут это сделать, то и остальные тоже. Мы говорим всего о паре миллионов долларов! Жадная кучка ублюдков. Ладно. Тогда посмотрим, как они сыграют в крупной партии. Перезвони Грегу Полсону в управление, и отзови все их сертификаты, каждый из них, на каждую пташку в их стае. Закрой этих уродов. Сейчас! Сегодня же! Скажи им, что Грег делает это из своих полномочий, и когда они начнут к тебе стучаться, поддержи его. Потом они могут пожаловаться уже мне, когда я вернусь. Посмотрим, во сколько этим идиотам обойдется полное закрытие. А когда я вернусь – я прикинусь дурачком, и затем поддержу тебя.

Я услышал, как он запнулся.

– Сэр, они могут этого не пережить. Будем честны. Сейчас нет ни одной авиалинии, которая не теряла бы деньги. Посреди одиннадцатого сентября, растущих цен на топливо и новых изменений, некоторые из них просто несут огромные убытки!

– Норм, или ты регулируешь их, или они регулируют тебя. Именно так мы и оказались посреди всего этого бардака. Закрой этих ублюдков к чертям. Как только мы вернемся, мы подготовим спасательный круг для авиалиний. У меня должно хватить голосов на то, чтобы это протолкнуть. Мы с тобой оба знаем, что это сольют, но нам нужно установить прецедент, что безопасность важнее того, чего они хотят, – сказал я ему. – В это же время собери своих работников и составьте короткий законопроект, чтобы им помочь. И еще поговори с главой комитета Палаты по транспорту. Мы сможем протолкнуть это, когда я вернусь.

– Да, сэр. Вас понял. Только вернитесь до того, как меня линчуют.

– Благодарю вас, господин министр. Я обещаю, что не помилую никого, если тебя линчуют. Лучше?

– Не очень, мистер президент. Доброй ночи, – ответил он.

Я, улыбаясь, повесил трубку. Некоторым индустриям в стране нужен был толчок к пробуждению.