С чистого листа главы 100-165

На самом деле, самая первая попытка убийства произошла вскоре после того, как я занял пост, в январе 2002-го, когда некоторые полученные мной письма с угрозами проанализировали и выявили закономерность. Вне закона даже угрозы президенту. По этому кретину из Техаса было проведено расследование, и после того, как был получен ордер на обыск и его дом обыскали, его отправили под стражу. Обыск выявил множество пластичной взрывчатки Sеmtех, несколько незарегистрированных автоматов и кучку карт местности Вашингтона. Полагаю, я не был его единственной целью, но он так и не дошел до момента, где он смог бы кому-то навредить.

В этот раз все-таки дошло до разборок. Мартин Л. Смуски из Эльмиры, штат Нью-Йорк, решил перестать принимать свои таблетки, купил пистолет и доехал до Вашингтона на автобусе. От автобусной остановки он взял такси и доехал до Белого Дома. На нем была бейсболка с подкладкой из алюминиевой фольги. Вместо того, чтобы дождаться своей очереди на обычную экскурсию, он решил, что голоса в его голове хотели, чтобы я умер прямо сейчас, так что он просто подошёл к железному забору вокруг Белого Дома, просунул туда короткоствольный револьвер 38-го калибра, и выпустил все пять пуль в сторону Белого Дома. Это было полным идиотизмом, поскольку я не был уверен, что короткоствол 38-го калибра смог бы вообще попасть в здание с того расстояния, с которого он стрелял!

Все это произошло в середине утра. Он оттянул револьвер назад и начал вынимать простреленные патроны, чтобы зарядить его снова из карманов, полных амуниции, когда его поймали Дюранды, семья туристов из Бангора, штат Мэн. Папа кинулся на него, а потом мама сидела на нем до тех пор, пока через пару секунд не появились полиция и Секретная Служба. В это время их дети, трое подростков, которым в Вашингтоне было откровенно скучно, начали все это фотографировать и снимать на видео. Вашингтон внезапно оказался интересным!

Все закончилось почти сразу же, как и началось. Секретная Служба ворвалась на мое утреннее собрание, будучи в состоянии готовности отбиваться от толп, которые снесут ворота, но до этого не дошло. Это ни в коем случае не принижает их, поскольку все, что они знали – это то, что кто-то стреляет. Через пару минут они поняли, что веселье окончено и вернулись к своей обычной работе. И мистера Смуски, и семью Дюрандов провели внутрь, чтобы допросить, но Дюрандов быстро отпустили. Секретная Служба рассказала мне о них, и я попросил привести их в Овальный Кабинет, где я поблагодарил их и сфотографировался вместе с ними. Они были приятно впечатлены.

Мистера Смуски же так просто не отпустили. Его отправили с госпиталь Святой Елизаветы, психиатрическую больницу Вашингтона, ожидая любых законных действий. Я предсказывал ему долгий отдых, и отдых не по его вкусу. В тот же вечер это оказалось в новостях, но затем все затихло. Дюранды же стали на пару дней стали знамениты, особенно после того, как оказалось, что один из немецких туристов снял все произошедшее на видео и потом продал это немецкому телеканалу. Дюранды даже попали на передачу "Сегодня"!

Пока проходила осень и наступила зима, Конгресс двигался своим медленным чередом. На моем столе оказывались различные законопроекты, обычно консервативной сущности в их финансовом и военном смыслах. Я старался обходить стороной жаркие социальные темы Демократов. Я не стал запрещать изучение стволовых клеток или влезать в вопросы абортов, например, и держался подальше от закона "Не спрашивай, не говори". Я считал это неправильным, но я мог сосчитать своих сторонников, и прошли бы годы, прежде чем Конгресс накинулся на меня за баловство с политикой. Я также активно предлагал министерству юстиции и управлению по борьбе с наркотиками перестать бороться с марихуаной. У нас были способы вести эту войну получше, чем гонять курильщиков. Это не улучшило моих отношений с Эшкрофтом, который в основе не обращал на меня внимания и не стал менять своих убеждений. Я же не ощущал себя достаточно сильным, чтобы противостоять ему. Может, разве что, когда я его заменил бы.

Я получил не совсем то, чего хотел, поскольку Конгрессу нужно доебаться абсолютно до всего. Как говорится, пока у повара не появился шанс пописать, это ещё не суп. В случае с Конгрессом там есть пятьсот тридцать пять поваров, так что мочи в этом супе очень много.