С чистого листа главы 100-165

Далее я назначил нового помощника генерального прокурора, заместителя генерального стряпчего, двоих федеральных прокуроров и десятерых федеральных судей. (Назначение верховного судьи во время роспуска Сената могло противоречить Конституции; Сенат официально выразил свое недовольство этим после того, как Эйзенхауэр сделал это трижды; так что я не стал рисковать!)

Я предупредил всех заранее, и они разместились в гостиницах Вашингтона, ожидая этого момента. Сенат никак бы не успел собраться вовремя, чтобы остановить этот процесс. Но все же я предупредил каждого из причастных, что Сенат может отказаться их утверждать, и о том, что кто-то из них, если не все сразу, могут в том же году потерять работу. Хоть большинство из них и были Республиканцами, в качестве двухпартийного жеста я также назначил и троих федеральных судей из Демократов, и все они, ухмыльнувшись, сказали, что они были самыми надёжными.

Нет ничего лучше того, как закидать бомбами толпу, чтобы вызвать всплеск адреналина! Демократы в составе Сената, с пеной у рта осуждали мое бесцеремонное отрицание их конституционной обязанности советовать и одобрять. Да как я посмел так идти против закона! Это заслуживало импичмента!

Несмотря на роспуск, Гарри Рейд и Арден Спектр, председатель законодательного комитета Сената, у которых застревали все номинанты, всё-таки ухитрились попасть в тот вечер на телевидение. В отличие от Гарри, мы с Арденом вполне нормально ладили, но у него был приказ от Гарри задержать это дело. Они оба были обижены до глубины души, и потребовали, чтобы я отменил эти противозаконные и необдуманные назначения, и пообещали после роспуска Сената устроить мне разнос в суде.

На самом деле они могли быть правы. Ведь идея о назначениях брала свои истоки из восемнадцатого века, когда Сенат чаще был распущен, чем действительно действовал, а президент не мог позволить себе месячное ожидание, чтобы кого-нибудь назначить. В теории он мог назначать кого-либо по необходимости, и назначенные тогда оставались бы на посту до конца текущей на тот момент сессии конгресса. После чего их должен был утвердить Сенат, чтобы они остались на своем месте.

Это довольно неплохо работало до двадцатого столетия, когда скорость коммуникаций поднялась до такого уровня, что Сенат мог действительно на больший срок оставаться в городе. Теоретически Сенат считался распущенным, если их не было на месте более трёх дней, почему я и выждал до четверга, чтобы сделать свое дело. С другой стороны, ещё с тех пор, когда президентом был Клинтон, Сенат устраивал фиктивные сессии. Они расходились, и каждый третий день кто-нибудь из сенаторов, который был в городе, появлялся и стучал молоточком, говорил, что Сенат действует, затем снова возникал и уходил обратно. Это была липа.

К черту это, я ответил им тем же. Я заявил, что эти фиктивные сессии были этой самой липой, и вызвал их ответить за них. Чтобы прогнать номинантов – потребовались бы судебные прения. Им нужно перестать так часто расходиться, и на самом деле периодически реально что-то делать. Они могли вопить, сколько их душе угодно, но в это же самое время министерство юстиции было в полном составе. Когда Демократы начали возмущаться на воскресных утренних новостных передачах, нашим ответом всегда было то, что эти люди были полностью квалифицированными кадрами, у большинства из которых за плечами уже был опыт работы в федеральных судебных органах, и что эти задержки были ничем иным, как просто политическими играми со стороны Демократической партии.

На самом деле, что же было настоящей проблемой? То, что мои кандидаты не подходили, или же то, что я требовал прекращения их маленькой игры под названием фиктивные сессии? В то же самое время президент придавал этой ситуации заслуженное объяснение. Он собирался продолжать служить людям Соединённых Штатов, даже если Сенат и отказывался это делать.

Конечно же, поднялась шумиха. Не всем Республиканцам понравился мой трюк, поскольку однажды им пришлось бы уступить правление президенту-Демократу, и к тому же это как бы говорило, что они тоже были не такими и важными. Я принес им извинения, но остался тверд в своей позиции, и после чего предложил, чтобы они по этому поводу насели на Демократов. А также продвигали двухпартийную сущность того, что я пытался сделать. Давили на то, что нам нужен Верховный суд в полном составе и что судебные задержки вставали американским налогоплательщикам в копеечку. Обернуть эти назначения в американский флаг и начать размахивать этой чертовщиной!

В марте Рейд уступил, и мы позволили отказать в утверждении одному символичному судье-Демократу и такому же Республиканцу, предварительно поговорив с ними (они оба нашли доходные места в частном секторе). Также утвердили всех остальных, и запланировали слушания для номинантов в Верховном суде. Мы с Гарри Рейдом поругались и помирились на телевидении, устроив чудесное шоу о двух-партийности. Стоя рядом с ним, я подумал, а не стоило ли мне заранее надеть бронежилет.