С чистого листа, главы 166-174, Эпилог

Когда «Индианаполис Колте» выиграли суперкубок, я с трудом поборол искушение сказать, куда им идти, но Фрэнк уговорил меня вести себя хорошо. По крайней мере, мне не приходилось никого поздравлять с победой над «Ориолс» в мировом первенстве.

Тем временем всю весну продолжались первичные выборы. Как только выяснилось, что кандидатом от Демократов станет Барак Обама, я попросил Джона встретиться со мной. Что-то очень неприятное творилось в государстве, и я намеревался остановить это.

Все объявляли, что выбор Барака Обамы в качестве государственного кандидата стал доказательством того, что с расизмом покончено, что Америка вступает в славный период, когда мы смогли наконец оставить прошлые грехи в прошлом, и теперь мы действительно государство без расы. Подобной болтовни ожидаешь от либералов, но даже консерваторы трещали об этом. Разумеется, они не собирались за него голосовать, но, в конце концов, Барак Обама либерал, не консерватор, поэтому их не за что винить.

Основной тон консерваторов был не так приятен. Барак Хуссейн Обама не должен быть избран, и не потому, что он чёрный, а потому что он не американец! Его отец из Кении. Он родился на Гавайях. В детстве он жил за границей. Его отец мусульманин. Где его свидетельство о рождении? На самом деле он тайный мусульманин. Он ненавидит христиан и хочет продать Америку Ирану и террористам. Сторонники теории заговора постоянно раздували всё это.

Во время первичных выборов Республиканцы в основном держали рот на замке. Крайне правой основе партии было чем заняться, чтобы выбить Митта и Джона из предвыборной гонки — им не нужно, чтобы голоса отошли Демократам. Вдобавок, они ненавидели обоих главных кандидатов от Демократов! Костяк партии просто ненавидел Хиллари не меньше, чем её мужа когда-то. У них точно случился бы припадок, если бы она выиграла номинацию, возможно, заявили бы, что Билл тайно управляет страной из своего либерально-демократического бункера.

Эта ненависть стала ещё более заметна с того дня, как Обама выиграл номинацию. Сначала она проявилась среди ведущих ток-шоу на радио и телевидении, таких как Раш Лимбо, Глен Бек и тому подобные. И только это случилось, как ненависть стала выплёскиваться с каждого сайта и форума консерваторов. Некоторые образчики извергаемого оттуда дерьма были просто невероятны, они обезумели, вопя, будто теперь мусульмане и чёрные захватят страну и будут насиловать их дочерей.

— Что стряслось, Карл? — спросил Джон, когда появился в моём офисе.

— Эта чушь со свидетельством о рождении, которую несёт база нашей партии. А ещё тот бред, что Обама тайный мусульманин. Ты слышал это?

Он кивнул:

— Да, между делом. Хотя, это не из кампании. И даже не от лица какой-то из 527 групп. Думаю, это просто громкие слова болтунов.

— Тебе это нравится?

— Не особо, но я даже не знаю, сможем ли мы их остановить. Как я говорил, это не политическая позиция. Кажется, всё пошло со стороны развлекательных каналов. Фокс такое любит. Оно позволяет им удерживать высокий рейтинг. MSNBC тоже, вот что я думаю. Это даёт им повод поругать Республиканцев.

Я фыркнул и закатил глаза:

— Может быть, но это не значит, что мне должно нравиться. Помнишь во время прошлых выборов, когда ты спросил меня что я собираюсь делать с этими «свифтбоатерами»*? Теперь мы поменялись местами, Джон.

(n.n: Swift Boaters — люди, которые используют в политической борьбе несправедливые нападки или ложные атаки.)

Маккейн потрясённо посмотрел на меня:

— Как я уже сказал, Карл, никто этого не организовывал. Я не могу выйти перед Американским легионом и сказать, что конкретная группа людей не права — у них нет адреса. Я не могу указать им на дверь и приказать вести себя прилично. Тем, кто несёт эту ерунду, я с самого начала не нравлюсь. Им не нравишься и ты, просто хотел напомнить.

Я почувствовал омерзение. Мой вице-президент был прав, говоря, что у нас нет тех, на кого можно указать пальцем и объявить их ответственными. Но я не услышал даже намёка на то, что он собирается что-то предпринять. Меня это обеспокоило.

— Вот почему я говорил, что мы должны присматривать за этими двумя. Точно так же, однако, как ты должен присматривать за консультантами, которых нанимаешь. Им это нравится, поверь мне!

— Карл, я не…

Я не дал ему договорить:

— Да, им это нравится. Это превосходная антикампания. Тебе не нужно тратить на неё ни пении. Не нужно говорить ничего хорошего о себе самом. Не нужно делать никаких заявлений о том, что ты намерен сделать и кто ты вообще такой. Ничто не обернётся против тебя за то, что ты сделал. Тебе достаточно позволить остальным лгать о другой стороне, а самому не вмешиваться. Это хрестоматийное определение того, что сегодня не так с американской политикой.

— Ты хочешь, чтобы он победил?! Это будет не так просто! Я потратил намного больше денег, борясь с Ромни и Хакаби, чем должен был, в основном из-за того, что костяк партии боролся со мной. Наконец они сделают что-то хорошее для меня! — ответил он в запале.

Чтобы разозлиться, мне этого было уже не нужно: