С дамасской розой, алой или белой...(СИ)

Он инстинктивно ждал чего-то неприятного. Были омеги, запахи которых были отвратительными, и при этом они почти всегда не нравились Броку внешне. Природа – умная стерва, и все эти ароматы придумала не просто так. Но Джек пах всего лишь странно, но приятно: дымом хороших сигарет, раскаленным металлом, немного гарью – рассеянным на фоне морозного воздуха шлейфом этой экзотической смеси, моментально ударившей в голову. Горечь, свежесть и тяжесть. Тепло и холод. Непривычно, но хорошо.

- Нет, - тихо, жалобно произнес Джек, обнимая подушку. Он несколько раз жадно втянул носом запах Брока и закрыл глаза. – Только не ты. Не надо.

- Джек.

- По-моему, - с тайным торжеством в голосе вклинилась докторша, - мистер Роллинз ясно дал понять, что не хочет вашего внимания.

- Внимания? – с безумной, жадной надеждой переспросил Джек. Брок никогда не слышал у него такого голоса: низкого, будто бархатного. – Командир, что…

- Поехали, Джек, - Брок заозирался в поисках одежды, в которой можно было бы увезти отсюда Роллинза, отчасти потому, что отступать он не привык, отчасти потому, что докторше это не понравится, но самая главная часть, в которой он нехотя сознался даже себе, сплошь состояла из странного извращенного сострадания пополам с интересом. Он не хотел думать, что из этого выйдет, он хотел остаться с Джеком один на один и надеяться, что инстинкт подскажет ему, как поступить. В таких делах голова только мешает, в этом он за жизнь мог убедиться, и не раз.

- Куда?

- Ко мне. Доктор говорит, течка будет тяжелой.

- Я не… - Роллинза вдруг скрутило короткой, страшной судорогой, и Брок оказался у его постели раньше, чем успел сообразить, что делает. Вжал лицом себе в шею, давая дышать своим запахом, и понес какую-то чушь про то, как хорошо все будет, как все сложится, вот увидишь, Джек, я хочу помочь, позволь мне.

Джек жадно дышал им, сжимая тонкое больничное одеяло в огромных кулачищах, и тонко, жалобно поскуливал. Кусал губы, пытаясь задушить этот позорный скулеж, и, видимо, не мог.

- Ч-ш-ш, ну чего ты, маленький? – отключив голову и мысленно послав к дьяволу навязчивую докторшу, заворковал Брок, будто Джек и правда был молодым несмышленым омежкой, которому страшно в первый раз с альфой. – Глупенький мой, все будет хорошо, слышишь? Давай оденемся и уедем.

- Не уходи, - прохрипел Джек и осторожно, будто боялся поверить, положил широкие ладони Броку на лопатки. – Не сейчас. Пожалуйста, Брок.

- И завтра не уйду. Давай, детка, поднимайся.

Не глядя подмахнув бумаги, Брок помог Джеку напялить чистый комплект формы и увел его к боковому выходу, минуя центральные аллеи и главные ворота.

Если бы он мог, он бы понес Джека на руках. Но дело было даже не в том, что он не поднял бы его, а в том, что сам Джек, очнувшись, никогда бы ему этого не простил. Не для того он столько времени доказывал всем, что ни в чем не уступает альфам, чтобы потом его средь бела дня волокли, как принцессу, через весь кампус к боковым воротам, у которых уже ждало такси.

Дома был небольшой беспорядок – Брок, уходя утром, не собирался возвращаться в компании влюбленного в него течного омеги. Он вообще собирался заночевать на базе.

Но вышло, как вышло.

- Брок, Брок, - раздевать почти потерявшегося в ощущениях Джека было тем еще квестом, но Брок справился: стянул форменную куртку, футболку и провел по широким плечам, чувствуя, что плывет от ощущений: у него никогда не было никого настолько большого. Литые мышцы были будто сделаны из металла, а кожа, там, где ее не рассекали шрамы, была гладкой и горячей.

А еще Джек был волосатым: руки, немного грудь и живот, ноги.

- Пойдем, - быстро стянув одежду и с себя, Брок мысленно поблагодарил себя за предусмотрительность, которая подсказала принять душ на базе. Сейчас Джек нуждался в нем, и времени на такие глупости не было совсем.

- Брок, что ты… почему? – Джек изо всех сил пытался сохранить остатки хладнокровия, хотя у него уже накрепко стояло, а на белье сзади появилось заметное влажное пятно.

- Ни о чем не думай, хорошо? Я помогу. Я буду с тобой, сколько нужно. Джек, ты слышишь? Ложись. Давай, крошка, в кроватку.

У Брока бывали влюбленные в него партнеры. Он до сих пор помнил Патрика – хрупкого, как фарфоровая статуэтка, чувственного и нежного. Тот обхаживал Брока несколько недель, подгадывая к течке, справедливо полагая, что ни один альфа не сможет отказать призывно пахнущему, на все согласному омеге. Брок и не отказал. Он вообще был щедрым на ласку и не дурак потрахаться, много и с удовольствием. Но на уговоры попробовать без резинок не повелся и сразу после течки честно сказал, что было круто, но на этом все.

С Джеком было иначе. Тот был напряжен, как струна, и вместе с тем так жадно, с таким обожанием смотрел на Брока, что внутри все плавилось. Странно, но хотелось оправдать надежды, выложиться, искупаться в этом обожании, заслужить его чем-то еще, кроме охуенной внешности и чисто животной привлекательности сильного самца.

У Джека все было серьезно, и отчего-то именно в этот раз Броку это не было безразлично.