С думой о Родине

Памятными для меня остались бои, которые разгорелись в начале февраля 1944 года в районе населенного пункта Вороны в полосе 134-й стрелковой дивизии. Дивизия освободила здесь несколько населенных пунктов, стремясь расширить прорыв в северном направлении, что для нас было весьма важно. Противник немедленно ответил контратакой, в которую бросил полк пехоты, усиленный танками и штурмовыми орудиями, и заставил попятиться отдельные наши подразделения. Мерами, принятыми командиром дивизии, положение было восстановлено, но жаркий бой не утихал, гитлеровцы продолжали наседать. Посоветовавшись с командармом, я выехал в дивизию. Ее командир, полковник Севастьян Яковлевич Яковленко, был назначен к нам лишь месяц назад, хотелось с ним ближе познакомиться. Мне надо было к тому же встретиться с замполитом 515-го стрелкового полка этой дивизии майором М. Ф. Никитиным, опыт работы которого политотдел армии обобщал для распространения в войсках.

На НП дивизии я встретил командира 84-го стрелкового корпуса генерал-майора Е. В. Добровольского, до С. Я. Яковленко командовавшего 134-й дивизией. Ерофей Владимирович был озабочен, но, видно, мало чем мог помочь своей бывшей дивизии в отражении натиска противника: никаких резервов, я знал, у него не было. Между прочим, как я уже упоминал, наши встречи с Добровольским сопровождались какими-то каверзными, а то и неприятными последствиями, и мы, находясь в дружеских личных отношениях, не раз по этому поводу шутили или кручинились, правда уже после случившегося.

В тот раз мы оба внимательно приглядывались к полковнику Яковленко, с удовлетворением отмечая уверенность его действий, резонность требований к командирам полков. Но вот Яковленко стал все нервознее обращаться к командующему артиллерией дивизии полковнику Зурову, требуя усиления «огонька», пока тот не доложил, что снаряды полностью израсходованы. Я позвонил командарму и попросил его срочно дополнительно выделить дивизии снаряды и мины, а пока поддержать ее огнем армейской артиллерии. Берзарин согласился, попросил Добровольского указать место, куда надо доставить боеприпасы.

Вскоре мы с Добровольским вышли из блиндажа. Перед тем я сказал полковнику Яковленко и начальнику политотдела дивизии полковнику Малышеву, что на обратном пути из 515-го полка снова заеду к ним, чтобы побеседовать, возможно, в более подходящей обстановке.

— Надеюсь, — пожелал я, — что вы уже будете иметь снаряды в нужном количестве.

515-й полк, которым командовал подполковник Сонис, был на хорошем счету в армии. Только за бои в сентябре — ноябре 1943 года в нем было награждено около 200 воинов, причем более половины из них составляли коммунисты. Немалая заслуга в боевых успехах полка принадлежала политработнику Никитину, и я собирался поподробнее с ним побеседовать. Но все вышло иначе.

Только я добрался до полка, как подполковник Сонис доложил о чрезвычайном происшествии, которое меня буквально потрясло. Оказалось, что сразу же после моего отъезда тяжелый вражеский снаряд угодил в НП 134-й дивизии. Был убит Зуров, тяжело ранен Яковленко, ранение получил и Малышев. Только случайность спасла от беды командира корпуса Добровольского, вышедшего вместе со мной и не успевшего возвратиться в блиндаж. Через два часа Яковленко, не приходя в сознание, скончался.

Мы тяжело переживали эту утрату. Павшие на боевом посту офицеры были с почестями похоронены в освобожденном от врага Смоленске. Они отдали жизнь за самое дорогое — Родину, за счастье и свободу советских людей.

Воины дивизии отразили контратаки противника, закрепили захваченный рубеж, а затем продвинулись дальше.

* * *

Боевые действия, их обеспечение — главное, чем живут воины на фронте. Но в таком огромном коллективе, как армия, не все сводится к боям. Возвращаясь в памяти ко времени между Смоленской и Белорусской наступательными операциями, я теперь порой удивляюсь всей разносторонности нашей жизни, нашего труда.

Вспоминаю, например, как в войсках армии содержательно отмечались знаменательные даты, что вообще в те годы играло активную роль в политическом воспитания трудящихся.

В октябре 1943 года, когда Ленинский комсомол встречал свое 25-летие, в частях и соединениях состоялись комсомольские собрания, выпускались стенгазеты и боевые листки, составлялись фотоальбомы, посвященные отличившимся в боях, на семинарах и в армейской печати обобщался опыт работы комсоргов рот, батарей, батальонов.

Я начал с этого потому, по правде сказать, что меня всегда тянуло к молодежи. Как комсомольца двадцатых годов, радовало, что армейские комсомольцы под руководством политотделов соединений и партийных организаций частей встречали свой праздник боевыми подвигами, показывая пример дисциплины, стойкости и отваги. Юбилею посвящались многие инициативные дела.

О характере этих инициатив можно судить хотя бы по такому факту, с которым я тогда детально ознакомился.