Читаем С креста не сходят - с него снимают (Избранное) полностью

Где любовь святая, чистая


Будет греть своим добром…


Ночь. Молитва. Ветер зимний


Стонет глухо за окном…


В храм спешу — голодный нищий


За любовью и добром!



ПУСТЫНЯ


Келия. Пустыня. Моря синий край.


Под тобою пропасть, над тобою — рай.


Справа, слева — бесы, вьется чёрный рой.


Господи, помилуй… Господи, укрой!


Тёмным диверсантом мечется монах.


Ночью снова в драку, с чёточкой в руках.


А за горизонтом, там, где свет вдали,


Чудится Россия… Господи, прости!


Срубы, полустанки, сон под стук колёс.


Люди, как подранки, — жалкие до слёз.


Глупые игрушки, люстры, пирожки,


Нищие старушки. Господи, прости…


Белые берёзы, чёрные мосты.


Слёзы, слёзы, слёзы,


да кресты, кресты.


Храмы на погостах — тёмны и пусты.


Слёзы, только слёзы,


да кресты, кресты.


Вопит монах,


теряя страх:


«Меня отдай,


а их возьми…


Господи, помилуй!…


Милостивый, спаси!»


Не веришь — поверишь!


Поверил — выбирай:


Келия. Пустыня. Моря синий край…



* * *


Не устану Тебя прославлять.


Я, заброшенный и всеми забытый,


Весь израненный, но не убитый,


Не устану Тебя прославлять.


Буду звонко кричать на ветру,


Буду тихо молиться в иконы.


Но и вопли мои, и стоны


В Твою честь натяну, как струну.


Не устану Тебя умолять:


«Дай мне, Господи, слёз покаяния,


И любви, и святого молчания».


Не устану Тебя умолять…


Мог бы лучше пропеть, да не смог,


Только в сердце одно трепещется:


Мы русские, — с нами Бог!


Смерть одна, и дважды не крестятся…


На последнем отрезке судьбы


Вырву крик из души сомнительной:


Бог мой праведный, удивительный,


Не отрини предсмертной мольбы,


Пощади землю русскую пьяную,


Защити от жидовина поганого,


С большака да на тропочку узкую


Выведи, Владыко, землю русскую.


Хватит ей пировать да маяться.


Помози ей, Господи, покаяться.


Она в ножки Тебе поклонится,


Да Пречистой Твоей помолится:


«Спаси меня, Заступница усердная,


Прости мне грехи мои смертные.


Снова стану Твоим домом, Богородица,


Остальное всё отмоется, отмолится…»


Ночь укрыла молитвы грешника.


Воет ветер в трубе потешником.


Плачет небо дождём, как водится.


Над Россией слёзы Богородицы…



* * *


Поставлю свечку русскому Царю


И затёплю лампаду у иконы,


Слезами напишу ему каноны,


За Русь Святую — Родину мою.


Поставлю свечку русскому Царю


За Русь, распятую ******* у дороги,


Что в Царство вечное, где царские чертоги.


За Русь Святую — крёстную мою…


Поставлю свечку русскому Царю


За Родину, что стала в сердце раной,


За Русь, убитую *******


Не предавшей Христа, — любимую мою…


Поставлю свечку русскому Царю


За Родину, что вскрыла вены с нефтью,


За каждый детский крик — поставлю свечи,


Души своей лампады затеплю…


Поставлю свечку русскому Царю


И верую, что он меня услышит,


И Русь свою, что еле-еле дышит,


У Бога вымолит, у бездны на краю…


…Поставлю свечку русскому Царю!



ДЕНЬ ПОБЕДЫ


Россия — Родина моя


Сегодня встанет на колени,


Склонится ниц усталой тенью


Россия — Родина моя.


До этих пор не отмолила,


Кого на той войне убило,


Россия — Родина моя.


Их за тебя она скосила,


Как ты, тогда стонала, выла,


Россия — Родина моя.


Кровавых дней святую память


Не зачеркнуть и не залаять,


Россия — Родина моя.


Ты с этой мукой безконечной


О той большой кровавой сече,


Россия — Родина моя.


Твоих птенцов без слез и страха


Готовят снова лечь на плаху,


Россия — Родина моя.


Ты — наш удел и крест нательный,


Любовь с надеждой безпредельной,


Россия — Родина моя.



РОССИЯ


Россия — это крест,


Святой и безконечный,


Как ширь её души,


Как путь на небе млечный.


Россия — это крест


От края и до края.


Слетает стон с креста,


На миг не умолкая.


Россия — это боль


И память душ почивших.


Несыгранная роль


И песня… «Слава в вышних»…


Россия — это звон


Стоглавых колоколен


И душ прощальный стон


Под небом богомольным.


Россия — это крик,


Россия — это звук,


Россия — это миг


И сердца светлый стук.


Россия — это бег,


Россия — это снег,


Россия — это кровь


И вечная любовь.


Россия — это мать,


Россия — это свет,


Полков святая рать —


Один на все ответ.


Россия — это Бог


Над Родиной слепой,


Что сделать её смог


Такой родной, святой…


Россия — это я!


Россия — это ты!


Россия — это сны.


Россия — это МЫ!!!



БРОШУ В НЕБО БОЛЬ СЕРДЕЧНУЮ


Напишу, как с кровью выдерну,


Эту боль святую, вечную,


За свою страну безпечную. —


Напишу, как с корнем выдерну…


За её снега хрустальные,


За морщины рек извилистых,


Простоту молитв обыденных,


Красоту её печальную.


Положу к ногам Всевышнего


Море слёз детей заброшенных,


«Новой» жизнью огорошенных


Бедных русских, ставших лишними.


Брошу в небо боль сердечную


За свою страну распятую,


Встану клевером и мятою


На молитву скоротечную:


«Пощади, Владыко Праведный,


Землю, что Тобою создана.


Что предано, что продано,


Что собрано – разграблено…»


Прости, Владыко, — каемся,


Что грешные, что гнусные,


Уже почти не русские,


Ещё пока не каины.


Прости нас, окаяннейших,


Забывших правду русскую,


К Тебе тропинку узкую


До рая — от распятия…



ДОСТОЕВСКОМУ


— Федор Михайлович, дайте мне руку!


В эту промозглую серую скуку


Вас, настоящего, русского, смелого


Так не хватает в российских метелях нам.


Ваши романы и боль безпредельная


В сердце России — крестами нательными.


В шаге от пропасти, в метре от мерзости


Дайте мне руку для боли и крепости.


Неосторожно кричу в безконечность:


«Меняю Россию только на вечность!..»


Перейти на страницу:

Похожие книги

Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза
Поэты 1880–1890-х годов
Поэты 1880–1890-х годов

Настоящий сборник объединяет ряд малоизученных поэтических имен конца XIX века. В их числе: А. Голенищев-Кутузов, С. Андреевский, Д. Цертелев, К. Льдов, М. Лохвицкая, Н. Минский, Д. Шестаков, А. Коринфский, П. Бутурлин, А. Будищев и др. Их произведения не собирались воедино и не входили в отдельные книги Большой серии. Между тем без творчества этих писателей невозможно представить один из наиболее сложных периодов в истории русской поэзии.Вступительная статья к сборнику и биографические справки, предпосланные подборкам произведений каждого поэта, дают широкое представление о литературных течениях последней трети XIX века и о разнообразных литературных судьбах русских поэтов того времени.

Александр Митрофанович Федоров , Аполлон Аполлонович Коринфский , Даниил Максимович Ратгауз , Дмитрий Николаевич Цертелев , Поликсена Соловьева

Поэзия / Стихи и поэзия