С любовью, Энтони

— Ну, эти четыре ощущения необходимы вам обоим, но не исключено, что они для вас выражаются в разных вещах. Например, для того, чтобы ощущать себя любимым, вам может быть нужно, чтобы Бет обнимала и целовала вас каждый раз, когда вы приходите домой с работы. Или, допустим, чтобы она приносила вам сигару и тапочки. А может, секс. Для Бет это может выражаться в том же самом, вероятно, за минусом тапочек и сигары, а может, и в чем-то другом. Любовь для Бет может выражаться в том, чтобы вы сняли с нее часть дел по дому или время от времени водили ее поужинать в ресторан.

Бет кивает.

— Любовь, счастье, ощущение себя желанным, чувство безопасности — это же все базовые вещи, так ведь? А поскольку они базовые, люди часто пребывают в убеждении, что они должны происходить автоматически. Но то, что важно вам, совершенно не обязательно будет важно ей. Мы все разные. Если вы не донесете до своего партнера, что конкретно дает вам ощущение того, что вы любимы и счастливы, ваш партнер может сам и не догадаться. И тогда вы будете чувствовать себя нелюбимым и несчастным. Так?

Джимми кивает.

— Ладно, тогда на сегодня все. Отлично поработали, — говорит доктор Кэмпбелл.

Джимми вскакивает, как мальчишка, который услышал звонок на перемену. Пока он отсчитывает доктору Кэмпбеллу наличные за вычетом двадцати долларов за подобранную на дороге дохлую белку, Бет пытается выбраться из диванных подушек. Засунув руки в карманы, она с улыбкой благодарит доктора Кэмпбелла, и они с Джимми выходят из дома на подъездную дорожку.

— Ну, что скажешь? — спрашивает она, как только они оказываются на достаточном расстоянии от дома.

— Скажу, что этот психолог очень странный тип. — (Бет смеется.) — По-моему, ему самому не помешало бы подлечить голову, — говорит Джимми, улыбаясь.

— А если серьезно? — настаивает она, пытаясь не дать ему отделаться шуткой.

— Психотерапия — это не мое. — (Она кивает.) — Но если это сработает, оно того стоит, так ведь? — спрашивает он. — (Она кивает.) — Ладно. Мне надо делать домашнее задание, — говорит он, улыбаясь. — Увидимся.

— Увидимся, — эхом отзывается Бет.

Она садится в свою машину и принимается смеяться. Это скорее нервная разрядка, нежели искренний смех над чем-то забавным. Ощущения от этого приема у нее остались крайне странные. Гостиная, этот диван, дохлая белка в счет оплаты, черные глаза сокола, коты, «шумные» собаки.

На обратном пути в библиотеку, уже предвкушая, как она сейчас начнет писать следующую главу, Бет думает о своем домашнем задании. Желанная, счастливая, уверенная в своей безопасности, любимая. Что ей нужно, чтобы чувствовать себя желанной? Чтобы чувствовать себя любимой? Что напишет на своих четырех листках Джимми? Что нужно мальчику из ее книги, чтобы чувствовать все эти вещи?

Всю дорогу она снова и снова возвращается мыслями к разговору с психологом, проигрывая весь прием в памяти.

Доверие. Гнев. Молчание. Обсуждение. Сокол. Этот диван. Запах. Коты и собаки.

Потом ее мысли перескакивают на темноглазого мальчика из книги, которую она пишет, она перебирает в памяти главы, которые уже написала.

Отсутствующая речь. Голубое небо. Повторяющиеся ритуалы. Его мать.

Желанность. Счастье. Безопасность. Любовь.

Может, доктор Кэмпбелл и странный, но он определенно гений.

Глава 24