С любовью, герцог

– А вот и я, – объявил Пакстон, заходя в комнату. – Как изящно упаковано! И тоже перевязано желтой лентой! – Он протянул было сверток герцогу, но в последний момент, словно передумав, прижал к себе. – Или хотите, чтобы я передал это Лоретте от вашего имени? Нет, вы непременно должны отдать подарок сами: не понимаю, что это на меня нашло…

– Да, мистер Квик, отдайте эту коробку вашей сестре, я ничего не имею против, – невозмутимо ответил герцог. – Кстати, думаю, вас обрадует то обстоятельство, что я сумел уговорить мисс Квик поехать с вами.

Пакстон и Лоретта переглянулись.

– Я, конечно, очень рад, ваша светлость, но не знаю, насколько это осуществимо.

– Да, я понимаю: мне предстоит получить разрешение вашего дяди – но, уверяю вас, с этим не будет проблем. Хоть мы с графом и не слишком близко знакомы, но это и не важно, я найду способ его убедить. Надеюсь, вы понимаете, что ни о самом визите в Хоксторн, ни тем более о его цели никому говорить не следует.

– Можете быть в этом уверены, – ответил Пакстон.

– И я рассчитываю, что вы возьмете с собой сестру. Мой экипаж достаточно вместителен, чтобы она могла захватить все, что сочтет нужным.

Пакстон положил руку Лоретте на плечо и сказал:

– Не сомневайтесь, ваша светлость: мы приедем вдвоем.

Глава 12

Истинный джентльмен никогда не станет прибегать к крайним мерам, чтобы добиться желаемого.

Сэр Винсент Тибальт Валентайн.

Руководство для истинного джентльмена

Хоксторн нервно ходил по комнате взад-вперед: мимо камина прошел уже четыре раза, мимо окна – три.

Будучи сыном герцога, Солан с детства усвоил, что титул отца дает ему определенные преимущества перед сверстниками, а когда и сам стал герцогом, привилегий только прибавилось. Хоксторн не привык ждать – как правило, ждали его, – но надо отдать ему должное: переносил ожидание с поистине стоическим терпением. От предстоящей встречи зависело, увидит ли он в ближайшем будущем мисс Квик, и ради их встречи он готов был вытерпеть и не такое. Поцелуи лишь разожгли его голод, и утолить его не мог никто, кроме нее. И это, увы, чистая правда, а не фигура речи: он пытался, и не раз, но все попытки заканчивались фиаско.

Хоксторн подъехал к дому графа Свитчингема сразу пополудни: слишком рано для визитов, – и потому был абсолютно уверен в том, что граф окажется свободен. Даже если хозяину особняка пришло на ум облачиться в парадный костюм, заставив камергера шесть раз кряду перевязывать шейный платок, прежде чем выйти к гостю, на это ушло бы не больше получаса, а между тем он прождал его битый час минимум. Может, граф как раз сейчас учится завязывать двойной узел? Чтобы убить время в ожидании аудиенции, Хоксторн разглядывал картины на стенах и безделушки на каминной полке, то и дело посматривая на большие часы на высокой колонне, украшенной тосканской капителью. Еще ни разу ему не доводилось изучать интерьер с таким тщанием: просто не было повода.

Солан напевал себе под нос, покашливал, посвистывал и бормотал ругательства, поскольку успел уже изучить все предметы интерьера в мельчайших деталях вплоть до миниатюры под названием «Вечер в парке», вырезанной на бивне слона. Хоксторну очень хотелось верить, что животное отошло в мир иной до того, как лишилось бивня, хотя скорее всего бедного слона и убили как раз из-за бивня, что стал потом очередной безделушкой. Печальный конец, но что поделаешь?..

Впрочем, долгое ожидание имело и свои плюсы, решил Солан, разглядывая искусную резьбу на слоновой кости. Граф предоставил ему время для того, чтобы тщательно все обдумать и, по долгом размышлении, пересмотреть свою тактику. Если изначально герцог собирался устроить опекуну Лоретты разнос за то, во что превратил жизнь подопечной, то теперь намеревался, напротив, как можно тщательнее скрыть от вздорного графа свой праведный гнев и лестью усыпить его бдительность, как бы ему это ни претило. Но если и этот прием не сработает, тогда придется пустить в ход все имеющееся в распоряжении герцога королевства влияние. В любом случае он добьется разрешения графа для визита Лоретты в Хоксторн.

Едва мысли вернулись к мисс Квик, не заставили себя ждать и другие воспоминания, и он в который раз поблагодарил Адель за то, что подбросила ему идею пригласить сестру мистера Квика. Ему хотелось глубже проникнуть в суть желаний, что так стремительно пробудила в нем эта леди. Он вспоминал вкус ее губ, податливую мягкость тела, безотчетное желание. Его намерение ее соблазнить потерпело крах: это она его соблазнила и оставила его голод неутоленным. Хоксторна возбуждала сама мысль о возможности вновь заключить ее в объятия, накрыть ладонью обнаженную грудь, взять в рот сосок…

– Ваша светлость, добрый день.