Читаем С любовью, герцог полностью

С любовью, герцог

– Мыслями ты не здесь, приятель, это ясно, к гадалке не ходи, – откинувшись на спинку стула и покачиваясь на двух его задних ножках, констатировал Рат.

– Я давно за тобой наблюдаю, – подлил масла в огонь Гриффин, – и все жду, когда расколешься.

– Могли бы мне подыграть и сделать вид, что ничего не заметили, – угрюмо буркнул Хоксторн, пригубив бренди.

– Мы слишком давно дружим, чтобы деликатничать, – возразил Рат.

– И на правах старых друзей требуем ответить: что сегодня отвлекает тебя от игры, Хок? – добавил Гриффин.

– Мистер Квик женится на Адели и сегодня прибыл, чтобы подписать брачный контракт, – ответил Хоксторн, надеясь, что дальнейших вопросов не последует.

– Как ты и хотел, – заключил Гриффин, тасуя карты. – А потому колись, что именно тебя беспокоит, и поживее, не томи.

– Сестра мистера Квика тоже приехала? – ехидно поинтересовался Рат.

Хоксторн молчал, молчали и его друзья в ожидании ответа. Слышно было, как бьются о борта бильярда шары, как шелестят карты, как звякают монеты.

– Да, – наконец выдавил Хоксторн, пониая, что лгать бессмысленно: Ратберна не проведешь.

– Вот кто у тебя на уме, – буравя его темно-карими глазами, подлил масла в огонь Рат. – Ты думаешь вовсе не о контракте, а о ней.

У друзей друг от друга почти не было секретов, и они все равно не оставят его в покое, пока не выведут на чистую воду, поэтому Солан сделал изрядный глоток и признался:

– Я сделал ей предложение, но она отказала.

– Вот это да! – Стул Рата с громким стуком приземлился на все четыре ножки. – Тогда понятно, почему ты смотришь в карты, а видишь…

– Она так и сказала: «Нет!» – и все? – не поверил своим ушам Гриффин. – Надеюсь, ты сделал ей предложение по всей форме?

– Да, разумеется! – раздраженно буркнул Солан.

– Чем ты мог ее оттолкнуть? – в раздумье поинтересовался Гриффин.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Солан.

Гриффин отодвинул колоду и наклонился над столом.

– Может, ты как-то не так обошелся с ее братом или… домогался ее? Если мне не изменяет память, она была готова уйти в монастырь, лишь бы не выходить за Деннингкорта.

– Никуда она не собиралась, все это слухи! – отмахнулся Солан и, вздохнув, наконец сдался: – Ладно, расскажу: все равно ведь не отстанете. Так вот: когда она отказалась выходить за Деннингкорта, ее опекун, граф Свитчингем, взял с нее клятву, что она никогда не выйдет замуж. Вот она и хранит ей верность, а я не смог ее разубедить.

Друзья смотрели на Хоксторна как на умалишенного. Может, так оно и есть. Если он сам не мог понять, почему для нее так важно не нарушить клятву, то как объяснить ее мотивы друзьям?

– Если она продолжит упорствовать, можно просто ее выкрасть, увезти в Шотландию и, в свою очередь, поклясться, что не вернешь ее обратно в цивилизацию до тех пор, пока не станет твоей женой.

– Думаете, мне это самому в голову не приходило? – криво усмехнулся Хоксторн. – Она упряма как мул: с ней это не пройдет.

– Тогда, может, скомпрометировать ее… – предложил Рат.

– Это не вариант, – поморщился Солан.

– Согласен… Тогда что же? – вполне серьезно задумался и Рат.

– Да в чем загвоздка-то? – вновь откинувшись на спинку стула, вопросил Гриффин. – Людям свойственно ошибаться: слово дал, слово взял, – так что надо действовать методом убеждения.

– Вот и я об этом, – доверительно сообщил Рат, опершись ладонями о стол. – Вот я, например, каждое утро, когда встаю с больной головой, даю себе слово больше не брать в рот ни капли, но все равно пью.

– Да все так делают, но только не Лоретта, – пояснил Хок. – Она слишком серьезно относится к жизни.

– Не обижайся, дружище, – осторожно заметил Гриффин, – но, может, ты ей просто не нравишься…

– Нет-нет, – решительно перебил его Солан. – Я точно знаю, что причина не в этом.

Наступила пауза, потом Гриффин, задумчиво тасуя колоду, заключил:

– Одним словом, ты хочешь сказать, что это свое дурацкое обещание она воспринимает как клятву, что дают брачующиеся при венчании или монахи перед постригом?

– Именно, – кивнул Солан и тут же вспомнил, как она говорила, что не может нарушить клятву, данную в церкви перед священником.

И вдруг его осенило. Как же раньше это не пришло в голову?

– Спасибо, друзья!

Он вскочил со своего места, похлопал друзей по плечу, на что те озадаченно переглянулись и в недоумении уставились на него. Хоксторн тем временем забрал со стола монеты – свою ставку – и, опустив в карман, заявил:

– Надо было мне раньше с вами поговорить. Теперь я точно знаю, что следует делать.

Сейчас ехать с визитом к графу было уже поздно, но завтра он непременно его навестит.