С небом наперегонки (СИ)

вот позовут - не пойду!.. - Не зовут?

- Не зовут...

СЕНТЯБРЬ

Стенают в унисон предсмертным стонам

крикливых красок полные леса -

пестра погибель зелени и звоном

хрустальной тризны полны небеса.

Отлета журавлей чем выше нота,

тем незабвеннее твое "прощай" -

об том в заботах, в урожая сотах,

тучнея, август долго так молчал.

Сентябрь же, бесшабашностью цыганской

развеяв таборную пестроту,

прощальным мановением романса

(кто знает завтра где, сегодня - тут)

суть угасанья очага поведал:

покинутых кочевий пустота

в раскате лихорадочном побега

зияет, как в лохмотьях нагота.

Не скроет круговерть факирской флейты

недвижную угрозу немоты,

так хоть утешь, мелодию разлей ты,

сентябрь, успокоительная стынь.

ЗАКЛИНАНИЕ ГРЕХА

Тень моего греха

следует

по пятам -

Что мне улыбки!

Рассвет -

не для меня,

мадам...

Да и заката жест,

к ложу зовущий вас,

Не для меня, мадам,

не для меня,

мадам...

Сгустки матерых измен

следуют

по пятам -

Тень моего греха

не по зубам вам,

мадам...

В упряжь,

разряженных рифмами ,

смут

Впрячь не спешу

расшалившийся стих -

В омут забвенья

скорей бы нырнуть,

Боли осколок

скорей бы утих...

Боли гнездовье -

кружит воронье -

были и мы рысаками,

Взглядом Горгоны

змеится мой путь -

жизнь, превращенная в камень...

П О Р Ы В

И небеса апрельского размаха

Охватят все объятьем новизны,

Опять соседка ночью будет "ахать",

Переворачивая вдовьи сны, -

Многоквартирная многоэтажность

Убежищ тонкостенных городских

Предательски размножит и покажет

Весенних снов шальные тайники.

А выйду в поле - буду ли я волен

Под гнетом набухающей листвы

Услышать звон далеких колоколен

Сквозь гул, которым плоть ярят волхвы?

Порывы ветра, словно бы удары

Невидимых, неслышимых сердец,

Расшатывают зимних сказок дали,

Весенней былью веют наконец.

ОСЕННИЕ БЛУЖДАНИЯ

О, кто бы поверил сейчас, что он был,

Тот август, которым дышал я на полную грудь,

Тот август, целительный, благоухающий август,

который я, в снах утопая,

Еще и сейчас иногда, словно зелья букет исцеляющий,

Пытаюсь прикладывать к ранам, зияющим бездной

Зловещих предчувствий...

О август и губы!

О август - бокал плодородья земного,

Пригубленный в сладостном сне поцелуя -

К иссохшим устам, словно влаги спасенье, уста -

О, сладость вина буйства плоти,

О, август и губы, которым нет равных,

И тот поцелуй, тот последний, прощальный,

Что в сердце застыл замиранием слов ледяных -

"ПОЗАБУДЬ НАВСЕГДА"...

О, терпкость вина буйства плоти в предчувствии

Похмелья холодных октябрьских невзгод,

Когда с угасающей лета свечи

Последние теплые дни, словно воск обжигающий каплют,

Как слезы из глаз, не смежавшихся с ночи прощальной,

О, слезы, которые даже сочувственный бабьего лета

Ласкающий взмах утирать, утешать не пытался

Ладонями теплых...

Ладони?..

Ладони!..

О да! Я их помню,

Ладони сентябрьские - нежности ложь на глазах у меня,

словно бельма,

И я среди собственных сердца ударов,

как средь отголосков

Того поцелуя, вводящего эхом измен и утрат

В бесплодные прошлого нетри,

Огнями обманной, напрасной надежды

Манящего в топи бесплодного "завтра"...

Блужданья...

Я помню распутье и ворох дорог,

Которые, не начинаясь нигде, никогда никуда не

Приводят...

Блужданья... Блужданья...

То были те дни, когда школьников пестрые стайки,

Подобно вздымаемой ветром феерии пестрой листвы,

Кружат по проселкам ликующим, и голоса их

Так медленно, медленно тают

в густеющем к вечеру воздухе, так же,

Как их о прошедших каникулах жалость

Уйти не спешит в отголосках звонка,

их зовущего к партам, -

Вот так же и я не спешил расставаться с умиротвореньем

Течения памяти в водовороте, густеющих к вечеру, теней

Прощания с летом... Блужданья...

А дни все короче,

Те дни, что подобны ступеням,

Теряющимся в перспективах

заоблачных далей, -

Белеет зимы эшафот там, - по этим ступеням

И я восходил с онемевшим от ужаса летом,

И млел, и немел вместе с летом

В холодном поту предрассветных туманов,

Читая в каленом,

с падением лезвия схожем,

блистании зорь

Всевластной зимы приговор:

Как жалко оно, напряженье последнее сил -

Увядшие мышцы последней теплыни

В звенящих цепях кандалов предрассветных морозов.

Какая везде безнадежность...

Вот разве что клен

краснолистым бушующим факелом

Пытался поднять возмущенье,

Восстанье в покорно поникшей под гнетом прихода зимы

Юдоли безмолвья лесов и полей - но ведь зря:

Покорно роняли деревья и травы наряд свой последний

В баскакские жадные длани холодного ветра,

Я тоже покорно с последней надеждой любви расставался.

Блужданья...

И все ж неожиданным был он, приход холодов.

Набросился яростно, с остервененьем октябрь

Расправу с остатками лета вершить,

Прогорклыми дымом гнилыми зубами

дождливых и слякотных дней

Вгрызаясь в бессильную осени плоть, как

В незрелость хрустяще-зеленую кислого яблока -

Оскомина так ностальгией, печалью такой резанула,

Пространства пронзив обнаженность,

Что уж невозможно не видеть,

С какой безысходной тоскою

В, открытом навстречу обидам вселенной,

Небес стекленеющем оке

Блестит быстротечного солнца слезинка хрустальная;

Уже невозможно не слышать,

Как в черных сплетениях леса, как будто

В груди, пораженной чахоткой,

В зияньях пробелов, полынно-прогорклых и жгучих,

Надсадного ветра болезненным кашлем

Утробу осенних невзгод разрывает

отчаянья крик, что