С Петром в пути

Но у гетмана было немало врагов. И вот в Киеве нашли подмётное письмо на имя государей. В нём говорилось: «Мы все, в благочестии живущие в сторонах польских, благочестивым монархам доносим и остерегаем, дабы наши прибежище и оборона не были разорены от злого и прелестного Мазепы, который прежде людей наших подольских, русских (галицких) и волынских бусурманам продавал, из церквей туркам серебро продавал вместе с образами; после, отдавши господина своего в вечное бесславие, имение его забрал и сестре своём в наших краях имение покупал и покупает; наконец, подговоривши Голицына, приехал в Москву, чтобы благочестивого царя Петра Алексеевича не только с престола, но и со света изгнать». «Другие осуждены, и Мазепу, источник и начаток вашей царской пагубы, до сих пор вы держите на таком месте, на котором... отдаст Малороссию в польскую сторону. Одни погублены, другие порассыланы, а ему дали поноровку, и он ждёт, как бы свой злой умысел в тайне совершить...»

Письмо прочитали на Москве, но отнеслись к нему как к извету, а сам Мазепа назвал его лукавым, плевельным и злоумышленным. Однако когда посланный из Москвы подьячий попросил гетмана вернуть письмо для сохранения его в Посольском приказе, Мазепа переменился в лице и отвечал, что не мыслит сего и станет опасаться, как бы в Москве не переменились к нему.

Но смутьянство не унималось. Вторым лицом поели

Мазепы был генеральный писарь Василий Кочубей, на племяннице которой был женат канцелярист Петрик. Сей Петрик, покрав важные бумаги, бежал на Сечь. Там он принялся уличать Мазепу в сношениях с Ордою по велению Москвы, а потом стал рассевать слух о том, что Москва в согласии с гетманом хочет Сечь разорить, а казаков всех порубить. Но вскоре Петрик скрылся из Запорожья и оказался у крымцев в услужении. Оттуда он написал казакам прелестную грамоту: «Кто хочет, добывай себе рыбу, соль, зверя, а кто хочет добычи московской, пусть идёт с нами, потому что мы скоро с Войском Запорожским пойдём отбирать у Москвы свою Украину».

Вскоре татары под водительством калги-султана явились у Каменного Затона. И с ними тысячи три казаков. Мазепа со своим ополчением окопался у города Гадяча и отправил гонца в Москву с просьбой о помощи. Сам он-де далее не пойдёт, потому что не так ордынцев боится, как внутренних распрей в Малороссии.

Со всех сторон стекались к нему вести о подкопах под его гетманство. То Петрик якобы из Орды грозился его низвергнуть, то Семён Палей, удачливый воин, снискавший уважение казачества. Но более всего с некоторых пор стал он опасаться генерального писаря Василия Кочубея. Кочубей был разумен и принят в Москве. И будто вёл подкопы под его гетманство, твердя, что он получил булаву, бунчук и знамя из рук князя Василья Васильевича Голицына, со всем семейством обретающегося ныне в жестокой опале.

Верно, так оно и было. Но ведь сам Кочубей со всею старшиной голосовал тогда за его избрание. Но то было тогда, когда князь Голицын был в великой силе, и пришлось Мазепе за своё избрание выложить князю Василию десять тысяч рублей. А ныне преданный Мазепе человек Егор Рутковский доносит, что будто Петрик говорил своему конфиденту: «Знаю, что гетман не будет жив, от моего пана писаря, писарь хотел, усмотря время, его заколоть, и я жду каждый день о том ведомости».

Мазепа насторожился и известил о происках Кочубея царя. Повод, конечно, он дал: юная Кочубеева дочь Матрёна, пригожая чернушка, ему, старому, предалася, вызвав безудержный гнев отца. Может, в этом главная причина? Но нет, языки упорно мелют, что Кочубей ведёт интригу против Мазепы, метя на его место. И его беглый племянник Петрик, объявившийся теперь в Орде, грозился: «Стану промышлять и сделаю лучше... гетман Мазепа прислал за мною, чтоб меня выдали, а я теперь сам к нему поеду».

Угроза была нешуточной. Петрик разослал универсалы в Запорожье, в которых извещал, что заключил с ханом договор.

И Рутковский доносил: бегут под Петриково знамя казаки, и надобно принять меры, чтобы их удержать.

А как? На вражий роток не накинешь платок. Отовсюду слышны возгласы недовольства. Недовольные жалованьем, которые присылает Москва. Сечь давно уже бунтует, и казаки грозят отложиться от Москвы либо к хану, либо к полякам.

Мазепа отправил в Сечь своего доверенного Сидора Горбаченку. Да не с пустыми руками, а с подарками кошевому, есаулу, судье и писарю. Кошевой Иван Петрович Гусак доверительно говорил ему: пусть его милость господин гетман во мне не сомневается, а вот главные его враги при нём же и обретаются. Это Василий Кочубей, генеральный бунчужный Леонтий Нолуботок да полковник Михаила Гадяцкий... Многие хотят с Пет риком идти, а потому-де кошевой просил прислать тысяч пятнадцать войска для острастки и промысла над Петриком, буде тот объявится.