С понтификами по белу свету. Записки участника папского пресс-пула

Так вот, визит Бенедикта на Кубу продолжил линию Войтылы. Там имели место переговоры закрытого характера, где шла речь и об изменении отношений с США. Позже в эту тему активно включился и Франциск, но визит Бенедикта, несомненно, был этапным. Эмбарго еще не отменено окончательно, но восстановлены дипломатические отношения. Бенедикт тоже встретился с Фиделем, который к этому времени устранился из общественной жизни и мало с кем общался.

Итак, главным событием визита, разумеется, кроме огромного митинга кубинцев и выступления Папы на фоне портретов Че Гевары в центре Гаваны, стала личная встреча Папы и Фиделя; они говорили больше часа. Фидель пришел на встречу с младшей дочерью и, будучи известным коммунистом и богоборцем попросил Папу Бенедикта благословить ее, что тот охотно сделал. Для такого декларированного коммуниста, как Фидель Кастро, это было жестом очень серьезной открытости.

Затем Бенедикт вернулся в Рим, отрекся от престола и кубинскую эстафету подхватил Франциск. Более того, он взял на себя роль посредника между американцами и кубинцами. В результате было объявлено, что Америка прекращает блокаду Кубы, открывает посольство, страны обменялись заложниками.

Одновременно выступили Обама и Рауль Кастро, оба начали свои выступления с того, что это сближение стало возможным благодаря личной инициативе Папы Франциска.

Я тогда (в марте 2012 года) впервые попал на Кубу, для меня это было сравнимо с поездкой в Северную Корею: передвижение не столько в пространстве, сколько во времени. В Пхеньяне я побывал в 1989 году, еще при жизни Ким Ир Сена, а на Кубу попал уже тогда, когда там были проведены многие реформы, в том числе экономические, и осуществлялось некое подобие нэпа. Запомнилось наше пребывание в городе Сантьяго-де-Куба.

Гавана все-таки относительно ухоженная, но центральные улицы Сантьяго-де-Куба напоминали потемкинские деревни: к приезду Папы были покрашены фасады, развевались флаги, но задние части домов со слепыми окнами и разбитыми стенами напоминали послевоенные развалины. Поздно вечером закончился наш рабочий день после очередного брифинга падре Ломбарди, и мы собрались поужинать. Подошли к портье и спрашиваем, куда пойти. Нам ответила молодая кубинка, сидевшая рядом с портье: «Либо в порту, либо в центре города есть два хороших ресторана, могу их порекомендовать».

Движение в городе было небольшое, ездили старые разбитые машины, американские и советские – «Волги», «Москвичи»… Нам подали огромный Бьюик 1950-х годов, боковое окно сзади было разбито и заклеено скотчем, а за рулем – пожилой седовласый мулат, типичный персонаж Маркеса. Мы проехали по абсолютно пустынным улицам, единственное скопление народа было заметно у какого-то магазина. Оказалось, это булочная, где ждали раздачи хлеба. А вот и рекомендованный ресторан! Там сидела в углу группа молодежи, они пили ром с колой, что раньше называлось «Куба либре».

Когда я оттуда диктовал свои сообщения по телефону, при упоминании слова «режим» связь прекращалась! И вот еще что произвело на меня впечатление. Надеюсь, это изменится после улучшения отношений с Америкой, но тогда вдоль побережья, обращенного в сторону Флориды, шла полоса безопасности около 30 км шириной: лучшие, красивейшие места острова были за колючей проволокой. Папа благословил Кубу и ее народ, встречался с местными епископами и, очевидно, решал не только задачи церковного окормления Кубы, но и политические, которые «довел до ума» уже Папа Франциск.

Из ватиканских хроник