С привкусом пепла

– Товарищ Решетов сыщет! – заявил Колька, аж подпрыгивая от возбуждения. – Он знаете, знаете какой!

– И какой? – усмехнулся Зотов.

– Так Решетов! – обескураженно притих Колька, не понимая, почему никто не разделяет восторга. – Ой, чего с вас взять, вы в отряде без году неделя, не знаете ничего!

– А ты просвети.

– Решетов… Решетов… – Колька захлебнулся эмоциями. – Он такой… такой… Герой он настоящий, фашистов лупит, клочья летят! С ним никто не сравнится, даже вы, Виктор Палыч!

– Ну вот, я обиделся, – Зотов шмыгнул носом.

– Простите, Виктор Палыч! Я не хотел! Но Решетов! У нас все мальчишки хотят быть, как он!

– И Валька?

– И Валька, – Воробей погрустнел. – Вот бы он узнал, что я с Решетовым иду.

– Это я тебя взял, – попытался набрать пару очков Зотов.

– Спасибо, – Колька бросился обниматься.

– Ну хватит, хватит, слюнями зальешь, – отстранился Зотов. Он самне знал, как отнесется Решетов к участию в мероприятии его крохотного отряда. По слухам, капитан не берет на задания посторонних, еще погонит взашей, мужик он железный.

– Суета тараканья, с ума посходили все что ли? – прогудел незаметно подошедший Шестаков, жующий здоровенный кусок хлеба с салом, в бороде застряли крупинки разваренной гречневой каши. – Артисты чтоль приезжают? Я б клоунов посмотрел, страсть их люблю, холер крашенных.

– Артистов не обещаю, – откликнулся Зотов. – Идем вчерашних недобитков искать.

– Ааа, хорошее дело, удачи тады, – Шестаков разом потерял к происходящему интерес. – Я спать, вернетесь, расскажите, как все прошло.

– Ты не идешь?

– Без меня чёли не справитесь? Уж как-нибудь…

– Корову пойдешь доить, Шестаков. Она тебя заждалась.

– Когда выступаем? Я готов! Пошутковать уж нельзя! – вскинулся Степан. – Я и сам хотел предложить, да постеснялся чегойт. Знаете, какой я стеснительный? Мамка мне завсегда говорила: «Помрешь Степка, через стеснительность эту свою». Вот, помню, был случай…

Договорить не успел.

– Отряд, стройсь! – гаркнул немолодой партизан. Бойцы побросали самокрутки и выстроились в колонну по два, со сноровкой, которой могли позавидовать кремлевские курсанты. Из-за елок появился Решетов, в сопровождении двух примечательных личностей. Первый, невысокий, жилистый, с узким, неприятным лицоми сломанным носом, одетый в офицерскую полевую форму, перевитую десятком ремней. На голове мятая папаха, в руках короткая плеть.

Второй - полная противоположность: высокий, мощный, похожий на забросившего ковер и обросшего жиром борца. Плечищи глыбой, узловатые руки ниже колен, не застегнутая на верхние пуговицы куртка не в силах сдержать напора раздутой, волосатой груди. Ручной пулемет в широких ладонях, словно игрушка. Лицо плоское, вдавленное, маленькие, поросячьи глазки горели нездоровым огнем. Питекантроп какой-то.

– Маленький, Григорий Саватеев, – зашептал на ухо Колька. – Правая рука Решетова и заместитель.

– Красиво одет.

– Казак он, настоящий казак, – убежденно прошипел Воробей. – С Дона вроде, али с Кавказских гор.

– Ну-ну, – хмыкнул Зотов. – А громадина?

– Федор Малыгин, сильнющий, жуть, подковы ломает. В марте, по распутице, телега в крошеве снежном по оси застряла, кони встали, не тянут, народ облепил телегу со всех сторон, измордовалися все, а с места не сдвинули, я пупок надорвал. А Федор подошел, плечищем оттеснил мужиков, взялся, телегу из грязи поднял за задок и на сухое поставил. Даже не покраснел, хохотал только, недоносками обзывал.

– Готовы, орлы? – осведомился Решетов. – Отлично. Ставлю задачу: вчерав пяти километрах от лагеря обнаружена группа неизвестных, вступившая в огневой контакт с нашим отрядом. Выдвигаемся на место и начинаем поисковые мероприятия. При обнаружении противника приступаем к уничтожению. Вопросы есть?

– Это кто? – Саватеев небрежно ткнул плетью в сторону стоящей на отшибе банды Зотова.

– Разрешите представить – Виктор Павлович Зотов, представитель Центра в нашем отряде. Прошу любить и жаловать! - представил Решетов.

Малыгин уперся в Зотова тяжелым, насмешливым взглядом. По строю пронесся сдавленный, неодобрительный гул.

– Тихо, – оборвал Решетов. – В поиск они идут с нами, это приказ.

Шум дисциплинированно утих.

Решетов подошел вплотную и кивнул Зотову.

– Сколотили команду? Похвально. Батюшки, знакомые лица. Напомни, как зовут тебя парень.

– Колька я, Колька Воробьев!

– Точно, Валькин дружок. Ну ты парень боевой, пригодишься.

– Ага, – Колька залучился счастьем.

– И Шестаков тут! Здорово Степан.

– Доброго утречка, – хмуро отозвался Шестаков.

– Видишь, сошлись пути-дороженьки. А ведь я тебя к себе звал.

– Недостойный я такой чести, – Шестаков дожевал хлеб и закинул крошки в рот. – Уж как-нибудь сам по себе.

– Ерепенишься, Сирота, – прошипел Саватеев, поигрывая нагайкой.

– Мамка таким родила, ерепенистым, – улыбнулся Шестаков. – Не всем же казаками ходить.

– Ты на что намекаешь? – с ходу завелся Саватеев.

– Прекратить, – оборвал Решетов. – Иди, Григорий, делом займись, выступаем.