С риском для жизни.

Однако Франция не торопилась с исполнением своих обещаний. Я беспрестанно писала 5-му отделу. Напрасный труд: ответов я не получала. Иногда мне казалось, что я бросаю свои письма в какую-то черную пропасть. Я начала терять терпение. Что делать? Если мой начальник ничем не хочет помочь мне, я брошу работу.

Эти размышления были прерваны голосом барона:

— Сюда завтра придет дама, которая вызовет именно вас. Ей нужно покрасить волосы и переменить прическу.

Это было полезным предупреждением. Клиентка, посланная фон Кроном, была не кем иным, как шпионкой, которой нужно было изменить свою наружность, чтобы не быть узнанной.

На следующий день Эта дама действительно явилась в «Зеркало жаворонков». Я велела ввести ее к себе и сказала, что ввиду особых указаний барона — «мистера Эдуарда Вильсона» — я не могу доверить эту работу никому и буду красить сама.

Эта шпионка на службе фон Крона была светлой шатенкой, живой и бойкой.

— В какой цвет вы хотите покрасить волосы? — спросила я.

— В светло-золотистый,— ответила она.

Я очень любезно попросила ее сесть и сказала:

— Это продолжится больше часа. Не беспокойтесь, вы останетесь довольны.

Я приготовила; как сумела, обесцвечивающий состав, прибавив в него столько перекиси водорода, чтобы часть волос была сожжена, причем состава было слишком мало для обесцвечивания всей головы. Я сделала все, чтобы быть уверенной, что мне легко будет указать ее приметы. Если она отправится во Францию, ее там быстро узнают.

Я была очень внимательна. Через час я смыла с головы клиентки массу. Посмотрев на волосы, я вскрикнула, лицо мое выразило крайнюю степень огорчения.

— Это ужасно,— сказала я.— Обесцвечивание удалось только частично. Вам придется прийти еще раз.

У меня был такой расстроенный вид, что шпионка не посмела рассердиться и сказала:

— Я не могу ждать, потому что должна уехать.

Я так нервничала и была столь неловкой, что якобы нечаянно опрокинула бутыль с перекисью водорода, которая тут же и разбилась.

— Это неважно,— сказала я.— Мы приготовим состав, который исправит все дело. Вы сегодня вечером вымоете им голову и завтра ваши волосы будут выкрашены в нужный вам цвет.

Моя клиентка уехала с никак не действующей жидкостью для волос, а я послала капитану Ляду приметы:

«Плохо выкрашенные волосы, обесцвеченные перекисью, желто-рыжего цвета» и т. п.

В один прекрасный день моя клиентка была арестована в Нанте.

* * *

Отсутствие вестей из Парижа дезориентировало меня. Я требовала у капитана Ляду обещанного самолета. Начальник ни слова не ответил на это, так же как и относительно перевала через Пиренеи.

Я разыграла перед бароном настоящий приступ кокетства, чтобы получить предлог вернуться во Францию.

Стоял декабрь. Приближались рождественские праздники. Я утверждала, что мне для сочельника необходимо вечернее платье.

То, что молодая женщина рискует быть арестованной, чтобы удовлетворить свою страсть к нарядам, не удивило барона фон Крона. Его даже устраивала возможность избавиться от меня на несколько дней. Он собирался отдохнуть и провести некоторое время со своей женой. О нем много сплетничали в немецких кругах. Мое присутствие навлекло на него немало осуждений и недоброжелательных намеков со стороны военного атташе и посланника.

* * *

В Париже я получила записку от капитана Ляду. Он уведомлял меня, что я буду принята его заместителем.

— Капитан в отъезде,— сообщил мне высокий молодой человек, принявший меня в 5-м отделе.— Если у вас имеется срочное сообщение, передайте его мне; по приезде капитана я ему немедленно доложу обо всем.

Еще одно разочарование! Я хотела говорить именно с капитаном Ляду. Мне хотелось все же выразить свое недовольство.

— Ответьте мне: да или нет? — сказала я.— Должна я пройти по секретному перевалу немцев через Пиренеи или не должна? Капитан разрешил мне вести переговоры с летчиками, газетчиками и т. п. ... Все готово. Авиационные празднества назначены на весну. Хедилья согласен приехать за самолетом. Что мне делать? Вы знаете, что военно-морской атташе принимает часть своих агентов у меня. Я несколько раз просила капитана Ляду установить за моим домом наблюдение. Ничего не было сделано. Я не знаю, что и подумать. Я приехала в Париж на всякий случай, чтобы сказать вам, что бывают условия, при которых немыслимо работать. Если я вернусь в Мадрид, то хочу иметь уверенность в том, что у меня в Испании имеется помощник.

Заместитель капитана Ляду слушал меня с некоторым удивлением.

Прежде чем уйти, я обратилась к нему со следующей просьбой:

— Попросите, пожалуйста, начальника установить за мной наблюдение в Мадриде.

— Я передам нашу беседу капитану,— ответил заместитель, не вдаваясь в другие объяснения.

На следующий день я получила от капитана Ляду весьма лаконичное письмо:

«Дорогой друг!

Мне очень жаль, что недостаток времени не позволил мне вчера увидеться с вами.

Возвращайтесь в Мадрид. Вы получите там письмо от М. де Н. Он напишет вам относительно вашего перехода через Пиренеи. Будьте спокойны, в остальном все идет хорошо.

Почтительно целую ваши дружественные ручки и желаю счастливого пути.