С риском для жизни.

Жан Севеноль».

Мой начальник прибавил несколько информаций для барона. Чтобы оправдать свое путешествие во Францию, я должна была доказать, каким добросовестным агентом был С-32.

Я вернулась в Испанию несколько успокоенная и вручила фон Крону привезенную мной информацию. Он скорчил гримасу.

— Вначале,— упрекнул он меня,— ваши сведения были более интересными.

Я пожала плечами.

— Вам следовало бы понимать, что я потеряла часть своих парижских знакомств и что я не нахожусь там достаточно времени, чтобы заводить новые. Но у меня в запасе имеется для вас сюрприз: Зозо, о котором я вам уже как-то говорила, будет вам посылать теперь информацию.

ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ ПИРЕНЕИ

Я потребовала, чтобы капитан установил за мной постоянную слежку на улицах Мадрида. Этим хотела дать понять барону, что окончательно скомпрометирована в глазах своих соотечественников. Только так я могла заставить его поверить, что всякие легальные пути для меня закрыты.

Оставалось создать впечатление насущной необходимости путешествия во Францию и сделать так, что-бы меня направили — за отсутствием других возможностей — через секретный перевал. Какой бы найти предлог, раз у меня было достаточно работы в Испании? Зозо должен был доставлять нам сведения каждую неделю. Вполне вероятно, что о моей поездке в Париж не будет и речи.

Снова приходилось рассчитывать на случай.

Через некоторое время после моего возвращения я наконец с чувством удовлетворения убедилась в том, что капитан Ляду частично следовал моим указаниям.

Как-то раз, когда я получала на почте свои письма, ко мне подошел человек и спросил по-французски:

 — Вам можно писать на этот адрес?

— Да,— ответила я.

На следующий день я получила очень короткое письмо: «М. де Н. из Парижа хотел бы вас видеть, чтобы договориться с вами о вашей следующей поездке. Пишите: «Пассео дес Рекольетос, 17».

У меня вырвался жест досады. Это приглашение могло быть ловушкой. Мой пароль — «Жаворонок», и я считала, что М. де Н. должен был его знать. Тот М. де Н., о котором мне говорили в Париже.

Несколько раздраженная неразберихой, царящей в служебных делах, я послала капитану в Париж лаконичную записку с просьбой навести в Мадриде порядок, вспомнить пароль и продолжать за мной наблюдение в течение двух недель, чтобы барон фон Крон убедился в том, что за мной следят.

На этот раз я получила ответ. Оказывается, мой начальник забыл сообщить М. де Н. пароль.

В этот день фон Крон вернулся из поездки. У меня был свой план перехода через Пиренеи; но с бароном оказалось очень трудно сладить.

Его лицо выражало досаду.

— Что-нибудь не в порядке? — спросил он раздраженно.

Я с негодованием выпрямилась и воскликнула:

— Я не хочу быть ставкой в игре на соперничество, которая ведется между капитаном фон Калле и вами!

Фон Крон вздрогнул. Он боялся, что его враг, пользуясь одной из его отлучек, повел на меня атаку.

— Что он вам сделал? — спросил он.

— За мной снова следят! — крикнула я.

Он рассмеялся.

— Вы ошибаетесь, слежка исходит не от него, потому что его четыре дня нет в городе.

— В таком случае, кто ведет слежку? — спросила я.— Меня на улице ждет человек; он не отстает от меня все двадцать четыре часа. Я не могу сделать ни одного шага, чтобы его не видеть; с меня хватит, я не могу так жить. Предупредите полицию.

Но барону фон Крону нисколько не хотелось вмешивать полицию в свои дела.

— Нет, нет!..— умолял он.— Не надо скандала. Успокойтесь. Вы знаете, что моя служба хорошо организована. Сегодня вечером мы узнаем, кто установил за вами слежку.

На следующий день он появился с весьма опечаленным видом.

— Итак? — спросила я.

— Это французы,— признался он.

Я опустилась в кресло. Он подошел ко мне, чтобы меня утешить.

— Не тревожьтесь так,— сказал он.— Когда мы победим, вы сможете вернуться во Францию. Будьте терпеливы, теперь осталось ждать недолго. Приведите себя в порядок. Выйдем, я хочу посмотреть сам, кто за вами следит. Я сам буду вас сопровождать.

Выходя на улицу, я повернула голову, чтобы посмотреть, на месте ли филер.

Проходя по улице Алькала, я сказала:

— Обернитесь, Ганс, я чувствую, что за нами следят.

Действительно, филер добросовестно делал свое дело. Он шел за нами на расстоянии нескольких шагов. Взбешенный барон бросился на него с поднятой тростью.

— Тише, Ганс! Не нужно скандала...

Он поблагодарил меня. Мое хладнокровие ему нравилось.

Тогда-то мне и пришла в голову одна выдумка, причем я еще не знала, приведет ли она к осуществлению моего проекта.

Несколько дней спустя я отправилась на квартиру к фон Крону. Я застала барона в его кабинете. По моему состоянию он увидел, что произошло что-то необычайное, и вопросительно посмотрел на меня.

Я упала в кресло будто бы в полном изнеможении. Мое дыхание прерывалось. Я хотела говорить и зарыдала. Я оскорбляла его. Ему эта сцена была очень неприятна, и он с беспокойством смотрел на дверь. С минуты на минуту в комнату мог войти кто-нибудь из его сотрудников.

— Почему вы явились сюда устраивать мне скандал? — спросил он.

Прерывающимся голосом я объяснила: