С риском для жизни.

С этого момента мы вступили на крайне узкую и опасную тропу. Она шла очень круто, и по ее сторонам возникали фантастической формы скалы. Эта извилистая тропа между пропастями и скалами привела нас к маленькому домику, незаметному днем, а тем более ночью, что-то вроде берлоги, широкой и низкой, спрятанной в скалах. Крестьянка с загорелым лицом и маленькими глазами открыла нам дверь. Она, несомненно, ждала нас, так как заранее приготовила кофе.

В углу комнаты чистил ружье человек того же возраста, что и мой проводник, очень похожий на него, но меньше ростом.

Яркий огонь, горевший в закопченном очаге, вернул гибкость моему телу и хорошее настроение. Обстановка, в которой я очутилась, была довольно необычной. Мало-помалу я погрузилась в дремоту.

Меня разбудил приглушенный стук в дверь. Мой проводник вошел в комнату и сказал несколько слов хозяйке. Та сразу же взяла меня за руку, втолкнула в соседнюю комнату и затворила дверь.

Я прислушалась и услыхала разговор нескольких человек, говоривших между собой по-каталонски. К разговору примешался звон стаканов, затем через несколько минут снова наступила тишина. Хозяйка пришла меня освободить и на этот раз с улыбкой сказала:

— Адиана (таможенные надсмотрщики).

Я счастливо избежала опасной встречи.

Проводник ждал меня снаружи. Я села на мула, держа на руках Мину, которая слишком устала, чтобы следовать за нами, и мы продолжали наш путь. Холод все еще был пронизывающим. Мы спускались в долину.

Небо над вершинами светлело. Зубчатая цепь гор начала вырисовываться на бледной лазури. Когда мы достигли подножия горы, занялся день.

Контрабандист жестом дал мне понять, что мы достигли цели. Он выпрямился во весь свой громадный рост и с тропы указал мне на отель в городе, расположенный довольно далеко и ярко белевший на синем фоне неба. Затем он снял мои вещи с мула и торопливо пустился в обратный путь.

Вблизи места, где я стояла, протекал ручей. Я быстро привела себя в порядок. В долине холод был не так резок. Я выбрала в ручье самое глубокое место и бросила в него оба пера, полученные от барона. Затем направилась к указанному отелю в сопровождении своей собачки. Я узнала, что нахожусь в Булу, в тридцати километрах от Перпиньяна.

Первым делом я послала телеграмму в Париж, похожую на сообщение о победе, и вечером получила ответ: «Приезжайте».

Однако я не смогла уехать сразу.

Я очень продрогла ночью в горах, меня сильно лихорадило, и мне пришлось провести двое суток в Булу.

Отдохнув, но все еще больная, я уехала в Перпиньян. Оттуда я позвонила капитану Ляду, который просил меня обратиться к префекту за свидетельством на свободный проезд. На следующий день я была в Париже.

На авеню Марсо, где теперь помещался 5-й отдел, капитана Ляду опять не было; меня принял его заместитель. Я рассказала о своей поездке и дала подробное описание тайного перевала. Позже в этих местах было задержано несколько шпионов и среди них знаменитый Сидней, по прозванию «Атос».

По выполнении этого тяжелого задания мне пришлось вернуться к себе и слечь в постель. Я была одной из первых жертв новой таинственной болезни «испанки».

Из Парижа я послала барону, согласно его просьбе, на адрес Лапорта в Пертюс письмо в двойном конверте.

Я сообщила ему, что скрываюсь в своей семье и прошу подготовить мое возвращение. Он мне не ответил. Я настаивала, но безуспешно.

Когда я выздоровела, капитан Ляду предложил мне вернуться в Испанию.

— Я доверяю вам. Вы найдете способ обставить ваше возвращение.

Одна из приятельниц Зозо, сестра милосердия, работавшая в госпитале на Елисейских полях, отдала мне свой паспорт. Мои волосы выпали вследствие болезни, и мне пришлось надеть белокурый парик. В эксцентричном наряде и совершенно неузнаваемая я снова поехала в Мадрид. Остановилась не в своей квартире на улице Баркильо, а в отеле «Ритца». Из гостиницы я позвонила барону.

— Кто его спрашивает?

— Марта.

Момент колебания.

— Он в отъезде.

Я выжидала три дня. В течение этих дней я получала только один ответ: «В отъезде».

Очевидно, такова была инструкция. Чтобы проверить, действительно ли барон уехал, я решила понаблюдать за немецким посольством, ибо, когда фон Крон был в Мадриде, он ежедневно приходил в посольство за инструкциями из Берлина.

Ждать пришлось недолго. Вскоре он появился. Я сделала несколько шагов ему навстречу, чтобы потребовать объяснений. Но, едва узнав меня, он пустился бежать и скрылся в посольстве.

Я не сочла себя побежденной. Еженедельно в «Ритце» давался парадный обед, после которого начинался бал. Я знала, что на этих обедах бывали все дипломатические представители, находившиеся в Испании, в том числе и немцы, и французы.

Около одиннадцати часов вечера я спустилась в ресторан. В зале стоял гул от разговоров, звенели бокалы, женщины были в вечерних туалетах, мужчины — во фраках. За одним из столов председательствовал граф Ратибор, немецкий посланник в Испании. Справа от посланника сидела баронесса фон Крон, слева графиня Ратибор, а рядом с ней — барон. С противоположной стороны ресторан был занят французами.