С. С. С. Р. (связано, спаено, схвачено, расплачено)

Где-то посреди ночи его как подбросило. Сначала показалось, что это по телевизору сообщают, что следователя Горохова взорвали в его собственной квартире. Потом стало ясно, что латиноамериканская красотка, строящая на экране глазки хамовитому плантатору, никак не могла такое выдать. Значит – опять «голос свыше». Значит – опять предупреждение. Он, Федорин вполне еще может успеть. Если поторопится.

Кажись, успел. Вот он, дом, где Горохов живет. Вон его окна на первом этаже. Все тихо. И свет не горит. Видать, спит себе одноклассник и даже не снится ему, что его жизнь в опасности.

- Юрка! Проснись! – закричал Федорин и изо всех сил нажал на кнопку звонка.

Страшный взрыв сорвал дверь с петель и припечатал ею Федорина к полу.

Когда он очнулся, то увидел склонившегося над ним Горохова.

- Что же ты, обормот, натворил?

- Я не знал…

- Чего ты не знал?

- Что если на кнопочку нажать, такой шорох получится…

- Тьфу, остряк! – сплюнул Горохов. В это время с улицы вбежал сержант:

- Товарищ капитан, там еще одно тело под окном.

- Труп?

- Да нет, живой. Только без сознания.

Стоит ли уточнять, что бессознательным телом оказался «зам по фигне» Жабин?

У попа была собака… (вместо эпилога)

- Понимаешь, – объяснял потом Горохов Федорину, сидя у него в палате, – меня как подбросило, когда дошло, что о визитке-то и я тебе не говорил. И никто никому не говорил! Так как он мог знать? Только если сам же ее и подбросил. А дальше – как в головоломке, когда в конце все кирпичики уже сами по себе на свое место становятся. Вот только Жабин тоже понял, что я его вычислил. И пока я весь Матюганск прочесывал, его, голубчика, разыскивая, он ко мне через форточку влез и все краны в плите открыл. Рассчитывал, что я домой вернусь, свет включу – и все! Сидел в кустах под окном и ждал, когда я приеду. Полюбоваться взрывом хотел. А только не подумал, что так сильно бабахнет, что и его достанет. И тебя он в своем плане не предусмотрел. Да кто бы мог подумать, что ты посреди ночи ко мне в дверь трезвонить будешь?

- То-то и оно! Как раз посреди ночи меня толкнуло, что у тебя в квартире взрыв намечается. Только я почему-то решил, что там под кроватью бомба тикает. Ты спишь, а она тикает. Номер твоего домашнего телефона я не помню, он на работе остался. Вот и прибежал, и в дверь позвонил, чтобы тебя разбудить.

- Получается – ты этот взрыв и сотворил, искрой от звоночка, он же на двери с пятидесятого года, искрит, как нанятой. А запах-то газа что ж ты не учуял?

- Да насморк у меня… был… но сейчас, кажись, прошел!

- Ну, ты даешь! Оклемаешься – запатентуй новое средство от насморка – сильный взрыв!

- Теперь уже ты в остряки записался?… Рассказал бы лучше, как ты Жабина вычислил? А он, соответственно, тебя. Только не прячься за тайну следствия.

- Ну ладно, исключительно по старой дружбе. Ты даже не представляешь, как мы на этого типа, в конце концов, вышли.

- Что, мой «голос свыше» помог?

- Да нет, больше ты сам. Я грешным делом вначале тебя заподозрил. Правда, чисто теоретически.

- Вот спасибочки. Что, никак ту шпаргалку не можешь забыть?

- Не шпаргалку, а статистику. Вот ты, Федорин, не хуже меня знаешь, что городок у нас тихий, серенький-средненький. И преступления тоже – серенькие-средненькие, ничего выдающегося. Вашему брату даже толком писать не о чем, кроме как о козе, случайно попавшей под телегу.

- Не сыпь мне сахар в пиво… у нас на ординарный мордобой сбегается больше журналистов, чем дерущихся.

- Совершенно верно. А тут вдруг – что мы имеем? Сначала четыре трупа на вокзале, затем два сексуальных убийства в «промзоне» и, наконец – смерть Сенатского в результате удачно сымитированного ДТП.

- Перебор, Эдмундыч. У нас, слава Богу, не Питер. И даже не Краснодар.

- Вот-вот. А теперь вопрос для некоторых особенно любознательных: что всю эту криминальную муть объединяет?… С ответом не спеши. Я сам скажу. Некий Федорин А.С., который весьма некстати то объявляется на месте преступления раньше милиции, то вообще несет какую-то чушь относительно «голоса свыше».

- А вот и не заливай, Горохов. Не каждый раз. На ДТП меня не было.

- Тебя еще в одном месте не было. В Новозадвинске, когда обворовывали квартиранта твоей тещи.

- Это здесь при чем?

- Лежи, молчи и слушай. Квартирант где работал? В фирме «Лебедь». Кто фирму крышевал – знаешь. Дальше: кого ревнивый сержант перво-наперво застрелил? Невесту. Братцы-матросовцы сами на пулю напросились. А невеста кем работала? Обменщицей в валютном киоске. А кто у нас курирует эту важную для народа финансовую операцию?… Молчи! Я знаю, что ты знаешь. Дальше: убийства в «промзоне», из-за которых нашего генерал-майора до просто майора разжаловали. С одной стороны – вроде бы в кои-то веки серийный маньяк-убийца объявился. Хоть и жуткая, но статистика: сто лет ничего подобного не было, когда-то да должно было случиться. Но с другой стороны, с чего бы это сексуально сдвинутому убийце опять-таки, на известного тебе человека подозрение бросать? Ну что руку тянешь, спрашивай.