S-T-I-K-S. Шпилька

Первый способ пробудить Дар не сработал. А уж кому, как не Штайну, было знать, что этот способ — ещё и самый надёжный. Это русских основателей Саратова интересовали исключительно органы мутантов. А когда база разрослась и превратилась в международную, основным её направлением стали исследования. В мутантах учёных интересовала их потрясающая способность к регенерации и иммунитет, защищающий даже от венерических болезней. К тварям первыми интерес проявили военные. Трудно даже представить, какие возможности откроются перед страной, первой сумевшей вырастить покорную элиту. Поначалу профит можно будет сорвать только здесь, в Стиксе. Но в будущем, когда удастся на определённой стадии развития твари нейтрализовать споры местного грибка при помощи эфки, откроются воистину потрясающие перспективы.

Кроме того, эфка, возможно, поспособствует и скорейшему изобретению препарата, который позволит людям обретать способности мутантов, но при этом не становиться заложниками Стикса.

Штайн был человеком крайне идейным. За право попасть на эту базу, за возможность наблюдать за самыми безумными и гениальными экспериментами он поставил подножку не одному своему сопернику. И ни разу об этом не пожалел. Гражданские яйцеголовые, хоть и знали о том, что Штайн регулярно прибирает к рукам некоторых заинтересовавших его мутантов, закрывали на это глаза. Материала как для исследований, так и для сугубо практичных целей вроде донорских органов, на базе хватало с избытком.

Так что время есть, новую пациентку у него никто не отберёт. А она, надо сказать, интересовала Штайна всё сильнее и сильнее.

* * *

В отличие от подчинённого, полковник Бриске согласился возглавить военно-охранную службу Саратова по причинам намного более приземлённым. Весьма солидная плата плюс соцпакет, помимо некоторых общеизвестных преференций, включающий в себя доступ к передовой и даже экспериментальной медицинской помощи для него и всей его семьи — доводы более чем серьёзные. Кроме того, полковник Бриске, едва только подписав контракт с кучей дополнительных бумажек о неразглашении, в ту же секунду стал вхож в высшие круги своей страны. Отчёты о работе международной миссии он отправлял лично Президенту, минуя все нижестоящие инстанции. Приказы получал тоже исключительно напрямую. Несмотря на то, что Саратов основали русские, что язык общения тоже был принят русский, Президент совершенно искренне полагал этих северных варваров лишними здесь. По его приказу Бриске долгие годы, где интригами, а где и… далёкими от закона способами замещал их ставленниками своей страны. И до выхода на почётную пенсию планировал завершить возложенную на него миссию.

Впрочем, лишними тут были не только русские. Китайцы, арабы, европейцы — все они, по плану Президента, должны были свернуть свои миссии в течение ближайших пяти лет. Работа над исполнением этого плана велась не столько в Стиксе, сколько в родном мире Бриске, и заключалась, в основном, в обеспечении максимального количества перебоев в поставках реактивов и прочей так нужной яйцеголовым лабуды. Но и полковник тоже не бездействовал. Подмена результатов исследований, порча биоматериала, подставы — вот немногое из того, что находилось в зоне ответственности лично Бриске. И полковник со своими обязанностями справлялся безукоризненно.

Эксперименты Штайна, разумеется, тоже не были для него тайной. Но на них Бриске пока внимания не обращал — немец действовал в своих собственных интересах и, сам того не ведая, являлся источником весьма ценных и неожиданных результатов. Так что его Бриске не трогал.

Более того, в отличие от большинства представителей стран-партнёров, Штайн не должен был покинуть Саратов ни живым, ни мёртвым. Бриске ценил ушлого немца — у того был прямо таки талант замечать крайне важные мелочи.

Вот и сейчас Штайн, словно пёс, вцепился в эту девку. Углядел в ней что-то эдакое. Сам Бриске пока не очень понимал, что в ней такого особенного, но чутью немца он доверял. И с нетерпением ждал, что же он сможет найти в этот раз.

Глава 20 Фокусы и настоящая магия

Душ был хорош всем, кроме одного — пока она мылась, её одежду забрали. А взамен выдали нечто среднее между пижамой и робой заключённого. А вдобавок — больничного вида тапочки.

От одного только вида выданной одежды у Шпильки моментально испортилось настроение, повлиять на которое не смогли ни двое конвоиров, бессовестно пялившихся на её голую задницу во время мытья, ни усталость и боль во всём теле. А вот бесформенная и безразмерная тряпка ввела Шпильку в ярость.

Попытка на великом и могучем воззвать к совести конвоиров не удалась — внешники никак на возмущение не отреагировали. Пришлось надеть то, что дали — не ходить же по коридорам голой. Никакого стеснения Шпилька от такой перспективы не испытывала — не до него сейчас. Просто старалась быть готовой к любому развитию событий.