S-T-I-K-S. Территория везучих

— Умные согласятся, а мнение интеллектуального большинства не имеет значения. Не буду вдаваться в подробности, но раньше всё было не так, раньше орды одна за другой беспрепятственно кочевали и на восток, и на юг, и на север — куда угодно, здесь располагался их… Как это сказать… их проходной двор. Все начало меняться около века назад, точную цифру никто не назовет. Исподволь, постепенно, поначалу, незаметно. Чернота расползалась именно там, где она удачно вписывалась в уже существующие ландшафтные преграды, главным образом — водные. Со временем привычные лазейки захлопнулись, зараженные начали выискивать новые, но они тоже постепенно заполнялись чернотой. В итоге мы пришли к ситуации, когда орды, формирующиеся в удаленных западных районах, уходят или на юг, или на север, только там они могут с комфортом добираться хоть до самой Внешки, во всех прочих местах или путаются в лабиринтах черноты и воды, растрачивая силы в долгих блужданиях, или вообще не находят выходы. Широкомасштабные нашествия стали редкостью. Таким образом, образовался пригодный для жизни регион с множеством пригодных для создания поселений стабов, удаленный от Внешки, и, к сожалению, почти отрезанный от юга, и от севера — и туда, и туда отсюда непросто добираться. Очень география мешает, к тому же и зараженные, и внешники свою лепту вносят, без них в Улье было бы скучно жить. Но в большинстве районов обстановка спокойная. Конечно, я говорю о спокойствии по меркам Улья. Ты Полис видел, сам должен такие вещи понимать.

— Мне местное спокойствие не очень понравилось.

— Ты пока новичок, тебе не с чем сравнивать. Но, в принципе, я с тобой согласен — Полис не лучший стаб, но учти, что такое же можно сказать обо всех прочих. Тебе лучше вообще забыть, что было до Улья, не надо сравнивать, такой жизни у тебя уже не будет никогда. Угодить тому, кто все время оглядывается на прошлое, здесь невозможно. Ну теперь ты понял, в чем роль черноты?

— Не думаю, что она создана исключительно ради нашей безопасности.

— В этом ты, конечно, прав, но почему нам нельзя пользоваться ее побочными эффектами? Все, что помогает жить, ценно. Я бывал на востоке. На том самом востоке, за которым нет ничего, кроме черноты. Слышал о таком месте, о границе мира?

— Удавка? Линия, за которой ничего нет?

— Так считают только те, кто мало знают. Нет никакой линии. Однажды я забрался на высокую вышку и с ее вершины долго смотрел на восток. День был ясный, а бинокль хороший, я смог заглянуть далеко. Я видел островки зелени и пятна воды, окруженные этим, как ты говоришь, антрацитом; видел, что чем дальше на восток, тем меньше их становится; а затем, за какой-то очень и очень нечеткой чертой, будто отрезало — за ней лишь сплошная чернота тянулась, ничего кроме нее разглядеть не получалось. И эти пятна, они иногда обстоят так далеко от соседних, что выбраться оттуда даже мне не под силам, а уж тебе тем более. Они часть Улья, но, получается, живут сами по себе, ни с чем не связаны. Далеко не всегда это стабы, хватает и стандартов, с которыми могут прилетать деревни и города. Представь, каково это, проснуться поутру, и обнаружить, что твой город окружен мертвой зоной, по которой и трех шагов не пройдешь, потому что ты новичок ни на что не способный, упадешь и метра не преодолев и, если не выберешься назад, умрешь и почернеешь. В такой ситуации имеется, конечно, значительный плюс — твари из окрестностей не набегают, но совсем без них не обойтись, ты же понимаешь. Соседи, родные и друзья превращаются в зомби из телевизора и начинают поедать тех, кто превращаются слишком медленно или вообще не собираются превращаться. Проходит время, на кластере остаются только зараженные и новички, которым повезло пережить первые дни и как-то приспособиться. И те и другие существуют на все том же пятачке, выбраться с которого невозможно. Кто-то, переборов себя, все же уходит куда-нибудь, чтобы спустя минуты или часы присесть и, застыв в такой позе, начать чернеть, другие остаются до самого конца. То есть — до перезагрузки. Уходят под откат, погибают в один миг или в идиотов превращаются, на их место прилетает новая порция мяса, которое быстро осознает, что оно заперто со всех сторон, и цикл полной переработки повторяется. Раз за разом одно и то же, никто не выживает, надежды нет вообще. Так что тебе сильно повезло, что ты не оказался в таком вот необычном кластере.

— Тебе тоже.

— Нет, обо мне говорить не надо, со мной другая история, и она не похожа на твою.

— Как в таком кластере могут остаться иммунные? Нестыковка получается.

— О чем ты? Иммунные всегда остаются, первые проценты или доли процента — почти всегда по-разному, но полного заражения не бывает.

— Я не об этом. Сколько иммунный продержится без живчика? А какой период перезагрузки? Это ведь может растянуться на месяцы, а столько не протянуть. Их ведь начнет корежить, а они знать не знают, в чем проблема, и объяснить некому.