С тобой? Никогда!

— Привет… — Выдохнула я, затормозив. Смахнула пот со лба.

Ярик тащил свой синтезатор к сцене.

— Жаль, я не видел ваш танец. — Улыбнулся он, с интересом разглядывая мой наряд.

— Наверное, кто-нибудь снимал на видео. — Ляпнула я, инстинктивно прикрывая руками объемный живот.

— Ага. Ну, мне пора, мы выступаем через два номера. — Замялся он.

— Беги!

— Ты… придешь?

Мне показалось или я увидела в его глазах надежду?

— Конечно. — Засияла я. — Только переоденусь.

— Ага. — Продолжая оглядываться на меня, Ярик потащил инструмент в сторону сцены.

— Чего встала? — Янка будто специально врезалась в меня плечом. — Нам нужно переодеться и всё собрать, чтобы успеть на торжественную часть со звонком. — Она наморщила носик, взглянув вслед Ярику, затем оглядела меня с ног до головы и разочарованно качнула головой. — Так и знала, что ты испортишь костюм. Не забудь отпороть, что напришивала, а то у меня его не примут обратно в костюмерной!

Я ее не слышала. Мне было все равно.

Кроме взгляда этого парня для меня вряд ли что-то имело большее значение. А он смотрел… Он так смотрел на меня…

С замиранием сердца я переоделась и примчалась к сцене. Музыкальные инструменты уже стояли на сцене рядом с ведущим, который рассказывал что-то веселое в микрофон. Зал реагировал задорным хохотом. Ребята-музыканты выстроились у края кулис, готовые выйти на сцену, как только их объявят.

Я, чтобы не отвлекать их, и чтобы меня не погнали отсюда в зрительный зал, встала за шторку за их спинами. «Отсюда будет лучше видно и слышно. Я словно снова буду с ними рядом. С ним».

— Мне понравилось, как она двигала окорочками. — Негромко сказал Левицкий своему приятелю на ухо. — Как упругая и румяная курочка-гриль. — Он изобразил движение, и я сразу его узнала.

Ламбада.

— Только не говори это ему, он обидится. — Хрюкнул со смеху второй парень.

— Да она же не его девчонка. Пф. — Толкнул его в бок Тимофей. В полутьме было видно, как скривил он свое лицо. — Я бы держал такую только для того, чтобы она покупала мне сигареты и пиво. Знаешь ведь, что жирные старше смотрятся?

Они тихо заржали, а у меня все внутренности стянуло узлом. Обида ударила жаром в лицо. Самым ужасным было то, что я не хотела, чтобы они повернулись и увидели здесь меня. Это еще хуже, чем слышать про себя такие вещи. Боже, как же это стыдно…

— Эй, Яра, — позвал Левицкий, касаясь его плеча рукой. — Мы тут спорим, эта девица с параметрами водонапорной башни она твоя подружка или просто приятельница?

— Что?

Я видела, как он нахмурил брови, не понимая, о чем речь.

— Ты с ней гуляешь или просто…

Он не успел договорить. Ведущий как раз объявил парней, и им пришлось выходить на сцену.

Честно, не помню, как они выступали. У меня голова так пульсировала, что, думала, она лопнет. Слезы безостановочно катились по щекам, я собирала их пальцами и вытирала о штору. А потом убежала в туалет, так и не дождавшись окончания композиции.

Умылась холодной водой, приказывая себе сжать зубы крепче и не реветь. Пыталась выбросить их слова из головы, но они всё звучали и звучали. С трудом заставила себя вернуться в зал к своим одноклассникам. Стояла позади толпы, не дыша. С каменным лицом выслушивала речи учителей о большом светлом пути, который ждет нас впереди. Мало кто из сверстников уходил из школы после девятого, поэтому эти слова я решила пропустить мимо ушей.

Едва всё закончилось, направилась в класс. Накинула плащ, схватила сумку и поплелась домой. Ноги не шли. Шаркали по-старушечьи, вздымая серую пыль с асфальта, и, кажется, даже сердце не билось.

Хорошо хоть, плакать больше не хотелось. Будто всю душу мне выпотрошили. Опростали ее наружу, не оставив внутри ничего.

Он нагнал меня ближе к дому. Немного растерянный и всклокоченный.

— Дашка, ты чего меня не подождала?

— А? — Подняла на него усталый взгляд. — Я… я просто устала.

— А. Ясно. — Ярик поравнялся со мной. — Видела наше выступление?

— Да. П-прекрасно, как всегда. — Желудок скрутило узлом от еще свежих воспоминаний.

— Чуть не забыл тебе отдать. — Парень протянул руку и вложил в мою безжизненную ладонь синюю флешку. — Записал тебе немного музыки…

На душе стало теплее. Его голос и светлая улыбка словно отогревали во мне льдинки, оставленные злыми словами.

— И вот еще. — Он достал из кармана мятый квадратик из тонкого картона. — Нашел дома. Этот снимок сделала моя мама, когда нам с тобой было лет по пять.

Дрожащей рукой я взяла карточку. Не могла не улыбнуться, глядя на нее. Мелкий Ярик в розовых колготках и желтой майке сидел на ковре, сжимая в ручонках деревянный ксилофон. А рядом я в красном платьице — с пластмассовым микрофоном в одной руке и с чем-то съестным в другой.

— Опять баранка? — Горько усмехнулась я.

— Или пирожок. — Воздух с шумом покинул его легкие. Он смеялся. — Никак не могу понять. Плохо видно.

— Ничего не изменилось…

— Да. Ты такая же. — Кивнул Ярик. И серьезно добавил: — Красивая.

И я заметила, как он сглотнул.

9