С точки зрения Ганнибала. Пунические войны

Таким образом, и демократия не пострадала, и война шла своим чередом. Теперь Фульвий Флакк и Клавдий Пульхр действовали в качестве проконсулов. Так называлась их должность; обязанности при этом, естественно, не менялись.

Когда римляне узнали о том, что Ганнибал уже близко, они разделили силы. Клавдий остался у городских стен, продолжая осаду, а Квинт Фульвий отправился навстречу Ганнибалу.

Началось сражение возле самых стен Капуи. Капуанцы произвели вылазку и напали на Аппия Клавдия, коль скоро он остался один, с половиной войска. Но римлянам удалось оттеснить горожан к воротам. Квинт Фульвий также сумел остановить Ганнибала. Если смотреть «объективно», то результатом этого сражения можно считать ничью. Но стратегически оно стало поражением Карфагена.

И вот тогда Ганнибал решился наконец двинуть армию прямо на Рим — «как корень всей войны». Впрочем, Полибий считает, что это был всего лишь маневр, предназначенный для того, чтобы отвлечь римские войска от Капуи и снять наконец осаду.

Карфагенская армия перешла реку Вультурн и перегородила ее кораблями, создав своего рода мост[130]. Тотчас же к Риму от Капуи двинулось пятнадцатитысячное войско во главе с проконсулом Фульвием. Ганнибал шел по Латинской дороге. Фульвий — по Аппиевой, которая вела вдоль побережья. Перед армией двигались курьеры, которые заранее готовили места для стоянок. Фульвий старался догнать карфагенян, однако опаздывал почти на сутки. Но зато он двигался по римской земле и не сомневался в том, что находится у себя дома, в то время как Ганнибал не мог быть уверен в дружелюбности местного населения.

Фульвий миновал город Рим и разбил свой лагерь между Эсквилинскими и Коллинскими воротами.

Ганнибал, потеряв время возле заблаговременно разрушенных римлянами мостов, занял позицию к востоку от Рима.

В городе поднялась нешуточная паника. «Ганнибал у ворот»! Сенат заседал, не жалея седалищ, в храмах возносились молитвы, претор по гражданским делам расставлял вооруженные отряды по всем важным пунктам внутри города, поскольку возникла угроза сражений внутри самого Рима[131].

Ганнибал теперь стоял всего в пяти километрах от городских стен. Во главе отряда из нескольких тысяч нумидийских всадников он лично показался возле Коллинских ворот, изучая местность и прицельно щуря глаз.

Фульвий Флакк решил воспользоваться нумидийцами-перебежчиками — кто лучше отгонит отборных всадников Ганнибала от римских ворот? Однако когда эти нумидийцы проскакали по улицам, римляне впали в истерику. Добрые римские обыватели не умели, естественно, на глаз отличать «хороших» нуми-дийцев от «плохих» и вообразили, будто страшные африканские конники уже ворвались в город. Насмерть перепуганных мещан едва удалось утихомирить.

Наконец через несколько дней возле стен Рима произошло первое столкновение. Полибий сообщает, что в бой вступили новобранцы из вспомогательного легиона, спешно набранного новыми консулами весной 211 года дон. э. Причем воинская служба этих новобранцев, вот удача, началась ровно в тот день, когда Ганнибал подошел к воротам Рима и, так сказать, постучался в них. Мы помним, что в Риме начали набирать в армию «кого попало»: было уже не до разборчивости. И вот эти неопытные солдаты, только-только приступившие к службе, якобы вызвали у Ганнибала приступ внезапной задумчивости? Слабо верится.

Тит Ливий утверждает, что новые консулы 211 года дон. э. и проконсул Флакк были остановлены сильным градом, внезапно ниспосланным небесами.

На следующий день боги повторили трюк с градобитием, и сражение опять не состоялось. И Ганнибал как будто понял, что боги категорически против битвы под стенами Рима.

Новобранцы ли испугали непобедимого Барку, божественный ли град, просыпавшийся на него с неба, — неизвестно. Тит Ливий приводит еще один оскорбительный для Ганнибала анекдот: якобы в то самое время, когда Ганнибал стоял под стенами Рима, в самом городе была проведена торговая сделка. Участок земли, на котором карфагенянин разбил свой лагерь, был выставлен на продажу и, более того, продан![132] Настолько, говорит историк, римляне были уверены в своей победе. Далее Ливий утверждает, что история о продаже «лагерного поля» стала известна Ганнибалу (очевидно, кто-то потрудился донести ему слушок, распространившийся по городу), поэтому Ганнибал якобы через глашатая передал Риму и римскому народу, что он продает лавки менял, раскинувшиеся вокруг Форума.

В изложении Ливия ситуация выглядит так, словно Ганнибалу сделали внушение боги, хотя в другом месте Ливий как раз обвиняет Ганнибала в безбожии и равнодушии даже к самым отчетливым знамениям. Напомним, что атеизм считался в Риме одним из самых страшных грехов; позднее в нем будут обвинять христиан, поскольку они не приносили жертв римским богам. Другой причиной ухода Ганнибала от римских стен он называет историю с «продажей поля» — раз римляне не сомневаются в своей победе, значит, они действительно могут победить.