С точки зрения Ганнибала. Пунические войны

Сразу же после их ухода, в начале 287 года до н. э„ стратег гражданского ополчения Икет провозгласил себя правителем Сиракуз. На этом демократия закончилась и началась тирания — как мы помним из первой книги, слово «тиран» в те времена означало не «жестокого правителя», а всего лишь узурпатора, незаконно получившего власть.

Наемники направились в город Мессану.

Отметим, что Мессана на Сицилии и Регий в Южной Италии — два важных опорных пункта, находящихся возле пролива.

Римский историк Полибий (он был греком по рождению, но писал с проримских позиций) сообщает следующее:

«Кампанцы, некогда служившие наемниками у Агафокла и давно уже с завистью взиравшие на красоту и общее благосостояние города (Мессаны), воспользовались первым удобным случаем, чтобы предательски завладеть городом. Будучи допущены в город как друзья, они завладели им, часть жителей изгнали, других перебили, а женщин и детей несчастных мессенян, какие кому попали в руки при самом совершении злодеяния, кампанцы присвоили себе; засим остальное имущество и землю поделили между собой и обратили в свою собственность».

Обратим внимание, что наемники названы у Полибия «кампанцами» — то есть он считает их земляками, выходцами с одной территории, родней соседями. Некоторые античные авторы сообщают, будто «кампанцы» женились на мессинских женщинах, чьих мужей они убили. В принципе, это мало чем отличается от знаменитого «похищения сабинянок», некогда учиненного римлянами, а «женились» — прекрасный эвфемизм для термина «изнасиловали».

Легализовавшись таким малоприятным образом в Мессине, эти «выходцы из Кампании», бывшие наемники убитого ими же Агафокла, окончательно превратились в особый народ и взяли себе новое наименование — мамертинцы. Давайте запомним, что новоявленные мамертинцы ни в коем случае не были новым этносом: они всего лишь «самопровозгласились», оставаясь самыми обычными выходцами из средней Италии.

Слово «мамертинцы» все античные авторы уверенно выводят из имени Марса[22] и считают, будто оно указывает на особую воинственность нового народа, на то, что они посвятили себя этому кровожадному божеству. «Мамертом называется у римлян Арей», — глубокомысленно замечает некий греческий автор.

Основание мамертинской общины, которое произошло после акта грубого насилия, относят к 284 году до н. э.

Спустя некоторое время мамертинцы начали стыдиться своих предков-наемников, и в какой-то момент появилась легенда о более приличном их происхождении. Отметим, что эта сказочка играла на руку римлянам, которым позднее потребовалось достойное оправдание своего вмешательства в сицилийские дела на стороне мамертинцев.

Выглядел новорожденный миф следующим образом.

Жили некогда в Кампании люди, принадлежавшие к италийскому народу самнитов. Нежданно-негаданно в Самнии начался тяжкий мор, и тогда вождь самнитов созвал граждан на общий совет, поведав всем интересующимся: во сне ему явился Аполлон и приказал дать обет «священной весны». Иными словами, все то, что родится в будущую весну, должно быть принесено в жертву богам. Только таким способом удастся спасти свой народ от неизбежной и лютой погибели. Именно так и поступили самниты, засим болезнь отступила.

Когда же через двадцать лет моровое поветрие вновь начало косить людей, самниты уже знали, что следует делать. Они снова обратились к Аполлону и получили ответ: обет-де не исполнен до конца, ведь в жертву были принесены только родившиеся той священной весной животные, а детей оставили в живых. Бог, впрочем, не потребовал убить всех молодых (двадцатилетних) людей, то есть тех, кто родился в означенный год, — но лишь изгнать их из родного города. Особо отметим: в античном архаическом мире изгнание из рода или из города равнозначно убийству и гражданской смерти. Но другого пути нет, даже не думайте! Только по изгнании обреченных земля будет избавлена от бедствия, добавил Аполлон.

Поэтому все двадцатилетние оставили любезное отечество и направились на Сицилию. Там они увидели, что мессинцы жестоко воюют со своими соседями, предложили мессинцам свою помощь и спасли их от неприятеля. За эту услугу изгнанных самнитов жители Сицилии добродушно приняли в общину, выделили им пахотные земли, выдали за них своих дочерей. Словом, мирно с ними объединились, создав эдакую идиллию. В знак добросердечного союза пришельцы из Кампании и жители Мессины решили назваться одним именем.

Какое же имя выбрать?

Они решили бросить жребий: написали на табличках имена двенадцати богов — и была извлечена из сосуда табличка, на которой начертано имя Марс («Мамерт» на языке самнитов). Так вот и появился единый народ мамертинцев, родственных римлянам по духу и крови.

Вот почему оказать помощь мамертинцам и впоследствии захватить всю Сицилию было для Рима делом богоугодным и справедливым. Такой логический вывод напрашивается из всей этой благочестиво-кровавой истории, которая, будем честны, была спешно написана на коленке неразборчивым почерком ради политической выгоды.

* * *