С точностью до наоборот (СИ)

Девушка боялась признаться себе, что она волнуется за короля. Казалось бы — вот оно, долгожданное и такое желанное освобождение! Если Даркен Рал не выживет в этой битве, она станет свободной, но Ева не хотела обретения свободы ценой его жизни.

Едва заметно шевеля губами, она мысленно просила Создателя сохранить ему жизнь. Святые небеса, месяц назад она хотела сама убить его, собственными руками, а сейчас стоит здесь, задыхаясь от волнения и страха за него! Что за странная гримаса судьбы?!

Когда на смену дню пришли сумерки, атака кельтонцев всё же захлебнулась — Фирену не удалось захватить Эйдиндрил с первой попытки. Снова послышался звук труб, на сей раз ознаменовавший отступление.

И тогда во дворец начали сносить раненых и убитых. Кэлен и Ева немедленно спустились вниз, чтобы помогать женщинам в госпитале.

Их было так много! Едва переступив порог зала, где уже лежали на кушетках раненые, Ева даже покачнулась, схватившись за дверь. Стоны воинов сливались в один вопль боли, всюду были изувеченные мужчины, окровавленные, с застывшей мукой в глазах.

Тошнотворный запах крови и пота сразу ударил в нос девушке, а к горлу подступила тошнота. С трудом, но, всё же взяв себя в руки, Ева поспешила за Кэлен, которая уже на ходу засучивала рукава и повязывала вокруг талии грубый, холщовый передник. Раз Мать-Исповедница не боится крови, раз она не считает ниже своего достоинства помогать раненым, то и Ева сможет сделать это. Должна сделать…

Однако, всё оказалось не так просто. Поначалу Еве удавалось подавлять в себе чувство брезгливости при виде отрубленных конечностей или пальцев, глубоких резаных и колотых ран на телах воинов, но с каждой минутой делать это становилось всё труднее.

Девушка бледнела на глазах, чувство дурноты усиливалось, а голова начала кружиться. Ева и не подозревала раньше, что она такая чувствительная! В детстве, сдирая локти и коленки, ежедневно набивая синяки и шишки, она не боялась ни крови, ни боли, а сейчас её ежеминутно грозило вырвать!

Кэлен сновала между кушетками, перевязывая раненых, она будто не замечала их жутких увечий, не слышала воплей, когда лекари прижигали им раны, не ощущала ужасного запаха палёной плоти. Как ей это удается? Вот уж, она истинная Мать-Исповедница! Лишь периодически её встревоженный голубой взгляд обращался к двери, ожидая увидеть там Ричарда.

Ева же себя ощущала кем угодно, только не королевой. Скорее напуганной, брезгливой и никчемной девчонкой, от которой пользы ни на грош.

Кара и Тина, благополучно оставшиеся в живых и не получившие никаких повреждений, кроме нескольких синяков и ссадин, тоже пришли в госпиталь, чтобы помочь. Они уже успели сменить кожаные костюмы Морд-сит на простые полотняные платья и передники, смешавшись с толпой остальных женщин и девушек.

Закончив очередную перевязку легкой раны на руке у пожилого воина, Ева автоматически перешла к следующей кушетке и вдруг удивленно вскрикнула — на ней лежал Майкл Остин! Глаза у него были закрыты, но часто вздымавшаяся грудь говорила о том, что он ещё жив. Он был ранен в плечо, и рана была глубока, так как на его тунике расплылось большое багровое пятно.

— Майкл! — Ева осторожно дотронулась до его щеки. — Ты слышишь меня?

Юноша с трудом открыл глаза и попытался сфокусировать на ней взгляд. Через несколько секунд ему это удалось, и потрескавшиеся губы тронула слабая улыбка.

— Ева… — хрипло пробормотал Майкл, — а я уж подумал, что ты мне приснилась.

— Нет, это и вправду я, — улыбнулась девушка, склоняясь ниже к раненому другу детства. — Я так рада была видеть тебя, мне очень жаль, что нам не дали поговорить спокойно. Нужно будет это исправить, когда ты вылечишься.

— Ты действительно стала королевой? — спросил Майкл, недоверчиво разглядывая её.

— Да, — смутилась почему-то Ева, — Я вышла замуж за Даркена Рала.

— Добровольно? — тихо спросил юноша.

— Нет, конечно, — покачала головой Ева, — Магистр не спрашивает ни у кого согласия, когда ему что-то нужно.

— Не могу поверить… — пробормотал Майкл. — Ты и Даркен Рал… Ты помнишь, как мы мечтали, что вырастем и уничтожим его? Как хотели избавить народ от его жестокости?

Еве вдруг стало нестерпимо стыдно. Во-первых, за то, что она стала женой кровавого тирана, которого до сих пор мечтают уничтожить жители Срединных земель, а во-вторых, за то, что она больше не может разделять мнение большинства этих людей, и продолжать мечтать о его смерти, как об избавлении.

Как она могла признаться Майклу, что её сердце до сих пор сжимается от страха, ибо она всё ещё не знает, остался ли её муж жив в этой битве? Майкл никогда не поймёт этого, он посчитает её предательницей.

— Тебе необходимо сделать перевязку, — сказала Ева, меняя тему разговора, — Я сейчас поищу Делию, мою служанку, она хорошая лекарша. Потерпи немного, хорошо?

Ева уже почти повернулась, чтобы бежать за Делией, как вдруг рука Майкла вцепилась в её передник.

— Я так хотел бы помочь тебе избавиться от него! — с жаром выдохнул Майкл. — Такое не должно было случиться с тобой!