С царем и без царя

Мнения государственных деятелей других стран Антанты в то время резко отличались от указанных выше: по прибытии моем за границу внимание мое привлекли откровенные статьи двух газет.

Первая писала:

«Хорошо, что прогрессивые партии наконец поняли опасность, представляемую мощной Россиею под каким бы то ни было правительством. Какая странная идея восстановления великой России...»

Вторая статья гласила:

«Беглого взгляда на географическую карту достаточно, чтобы понять, что падение царизма и вытекающее из него расчленение этого государства есть только первый шаг к мировому равновесию, так как чудовищное географическое тело, каковым была империя царя, делало московитов опасными».

По-видимому, сильно пугал воображение иностранцев царизм, с уничтожением которого им мерещилось полное благополучие Европы.

Трудно найти ответ на вопрос: почему человечество мирится с величайшим злом, приносимым большевизмом, лишь бы избежать восстановления того царизма, при котором Россия достигла расцвета? А между тем факты говорят сами за себя.

Еще с 1905 года Россию стали посещать члены образовавшейся в Англии «Лиги друзей русской свободы», которые, с одной стороны, устраивали на английские деньги побеги наших ссыльных политических из Сибири, а с другой — вывозили за границу для напечатания и распространения среди русских эмигрантов литературных произведений некоторых наших профессоров революции. Иностранные «друзья русской свободы», по-видимому, оказали немалое влияние на психологию русских людей. Из боязни прослыть недостаточно культурными некоторые члены нашей Государственной думы безвозмездно принимали на себя работу информаторов своих друзей, причем сообщали иностранцам наши военные и морские секреты, о которых они были осведомлены как члены думской комиссии государственной обороны. Не отставали от них и общественные деятели, преподносившие иностранцам копии секретных резолюций московской Городской думы, союза городов и секретных постановлений кадетской партии. Понятно, что отношение иностранцев к русским людям, выказывавшим им свое обожание, было иное, чем к верным слугам царя, которых они называли реакционерами и почему-то сторонниками немцев. Преклонением перед иностранцами сильно грешили и многие министры, часто в своих решениях руководившиеся мыслью: «А что скажет Европа?» А Европа держала свой собственный курс. Когда после революции в России началось белое движение, добровольческие организации получали поддержку от Англии и Франции до тех пор, пока генерал барон Врангель не ответил отказом на предложение Ллойд Джорджа прекратить на Южном фронте военные действия, предоставив ему, Ллойд Джорджу, войти с большевиками в переговоры об амнистии участникам Добровольческой армии; после этого отказа английская военная миссия была отозвана и всякое содействие добровольцам прекращено.

По мнению же французского президента Мильерана, белое движение не стало представлять интереса для Франции после того, как Польша была спасена от нашествия большевиков при помощи добровольческого наступления. На севере вопрос был решен еще проще: в Архангельске немногочисленные английские войска (1200 человек) были без всякого предупреждения погружены и отправлены на родину, причем офицеры формировавшейся тогда северной добровольческой армии остались на растерзание большевикам; а наступавшей на Петроград армии генерала Юденича был в самый решительный момент нанесен удар в спину благодаря сомнительной операции английского флота против Красной Горки.

25

Торговые сношения с СССР. Митинги в масонской ложе.