С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города

Помимо специфики, свойственной именно ОКР, такому поведению способствует и типичное для всего рода человеческого когнитивное искажение – предвзятость подтверждения. Это склонность искать или интерпретировать информацию так, чтобы она подкрепляла близкую нам точку зрения. Когда вы пытаетесь объяснить человеку с другими политическими взглядами, почему он не прав, и приводите разумные аргументы, которые сделали бы честь Демосфену, а этот упертый тип продолжает настаивать на своем – здесь налицо предвзятость подтверждения (и когда вас не убеждают его аргументы – это, возможно, тоже она).

Помимо перепроверок, компульсии могут выражаться и в стремлении навести идеальный порядок. Все баночки на кухне должны быть расставлены обязательно этикеткой к тебе. Или к стенке, но все. Перед тем как сесть работать, нужно все канцелярские принадлежности во что бы то ни стало разложить в правильном порядке (и чтобы лист бумаги непременно находился посередине!) и потом еще проверить, нет ли вокруг стола мелких предметов, упавших на пол, или чего такого – а иначе постоянно будешь мысленно возвращаться к «непорядку» и невозможно будет ни на чем ином сосредоточиться.

История

Термин «обсессивно-компульсивное расстройство» появился в ХХ в., причем это был компромисс между названиями, пришедшими из Старого (обсессивное) и Нового (компульсивное) Света. Раньше это (или похожее) состояние называлось по-английски scrupulosity (скрупулезность). Самые ранние описания кейсов скрупулезности обнаружены в религиозных текстах, ведь в те времена, когда люди повсеместно верили в Бога, возможность совершить грех и последующие наказания от высших сил были самой выраженной угрозой, а импульсивная человеческая природа периодически протестовала против строгих предписаний религии.

Немецкий теолог Йоханнес Нидер (1380–1438) в книге «Утешение робкой совести» описал историю монахини из Нюрнберга по имени Кунегонд, которая все время боялась, что недостаточно тщательно исповедуется. Архиепископ Антонин Флорентийский (1389–1459) полагал, что такое состояние может быть вызвано либо кознями дьявола, либо физическими причинами (вторая версия была весьма продвинутой для того времени).

Святой Игнатий Лойола (1491–1556), основатель ордена иезуитов, так описал свои проблемы со скрупулезностью: «После того как я наступил на крест, образованный двумя соломинками, или после того как я подумал, сказал или сделал что-то другое, ко мне "извне" приходит мысль, что я согрешил, и в то же время мне кажется, что я не согрешил; тем не менее я чувствую некоторое беспокойство по этому поводу, поскольку я сомневаюсь и не сомневаюсь»[274]. А Мартин Лютер, по словам современника, признавался в том, что переживал периоды «"богохульных" мыслей, которые приводили его в замешательство и тревожили, и его мучили побуждения проклинать Бога и Иисуса»[275].

Навязчивые ритуалы мытья рук описал Шекспир в пьесе «Макбет», и впоследствии это побудило психологов отдельно изучать «синдром леди Макбет» – попытку избавиться от ощущения моральной нечистоты с помощью процедур физического очищения.

Первое клиническое описание расстройства принадлежит профессору медицины Феликсy Платерy, жившему в XVII в.[276]. Эпоха Просвещения сместила фокус навязчивых мыслей с религиозной тематики на вопросы этики и здоровья. Люди стали чаще бояться не божественного гнева, а инфекций и моральных и физических последствий сексуальной раскрепощенности. Проблема «скрупулезности» из предмета теологических споров переместилась в ведение медицины. Правда, поскольку врачи в те времена знали о психике очень мало, они строили достаточно общие теории и спорили, является ли это состояние интеллектуальным дефектом, следствием трудностей с самоконтролем или проблемой, имеющей эмоциональные корни. Кроме того, интерес к медицинским аспектам такого поведения неудачно совпал с тенденцией к изолированию психически больных от общества, а психиатрические учреждения того времени гуманностью не отличались.

К XIX столетию консенсус в целом был достигнут: навязчивые идеи не результат нарушений интеллекта и обусловлены скорее эмоциональным сбоем. В 1827 г. автор первого научного руководства по психиатрии Жан-Этьен Доминик Эскироль описал нечто похожее на ОКР как «болезнь сомнений» (фр. folie de doute). Другой французский психиатр Анри Дагоне считал компульсии своего рода импульсивностью. Их коллега Бенедикт Морель поместил ОКР в категорию эмоциональных расстройств, которые, по его мнению, возникли из патологии, влияющей на вегетативную нервную систему.

В то же время, немецкий психиатр Вильгельм Гризингер и его ученик Карл Вестфаль в 1877 г. указывали, что, несмотря на интеллектуальную сохранность людей с ОКР, в основе навязчивых мыслей и поведения лежит расстройство мышления, похожее на паранойю. Вестфаль ввел термин Zwangsvorstellung, который в Британии перевели как obsession, а в США как compulsion. Сочетание этих терминов и дало сегодняшнее название расстройства.