С закрытыми глазами, или Неповиновение

"Милый Миша! Уж не помню, который раз я перечитываю «Прощай, Израиль», книга прекрасна, если можно так сказать про невыносимую боль, которая держит тебя в тисках и не отпускает после окончания книги. Жизнь моя – врагу не пожелаешь – закинула меня сюда на новые муки. Когда-то я не понимала, почему американские евреи не помогли европейским евреям. Теперь я знаю на своей шкуре, как они спасали евреев. Так же, как спасали меня. Теперь о главном. Думала, что тебе написать. Я бы и триста страниц исписала. Наверное, потому что впервые в жизни нашелся человек, который поймет и которому интересна моя личность. А ты – равных тебе найти трудно, цельный человек с добрым преданным еврейским сердцем. Оттого оно и болит у тебя за еврейский народ. А когда ты мне сказал, что принимаешь меня в сестры, я легко поверила. Потому что так могло быть в жизни, но по какому-то случаю не произошло. Нехама"

"Нехамэлэ! Твоё противостояние подобно моему. И вот вижу: есть ещё один – не предаст. И мне так хорошо – нет слов. Миша"

"Дорогой Миша! С первых дней приезда в Америку – продолжение прежнего бедствия: вечное безденежье, страшные болезни, невозможность оплатить врачей и лекарства, квартиру, тяжелейшая работа днем и часто вечерами в микве или на уборке квартир. И полное отчаянье. И страшные мысли, что умру, и ребенок останется один, никому не нужный. Невозможно рассказать. Столько горя, что никаких писем не хватит, чтобы его описать. Всю ночь просидела над письмом. Так уж решила все выложить. Не знаю, сможешь ли ты читать всё это. Ты мне скажи, они все, кого я описала – они евреи?! Они родом из евреев? И когда я бреду, ссутулившись, и вижу презрительные взгляды богатых, здоровых, толстых и надменных людей в мою сторону, на мой значок рава Меира или Баруха, мне хочется иметь их деньги и здоровье, но только сохранить мое сердце, которое плачет от еврейской боли. Тогда я бы использовала деньги для спасения евреев. Такой случай был в войну: хороший еврей продал свой дом, чтобы отдать деньги для спасения евреев Европы. Если смог дочитать, благодарю тебя, что хватило терпения читать эту печальную повесть. Так просила душа написать это. Спасибо за все, за то, что ты есть, и за «Нехамелэ», от этого слова тепло на сердце. Нехама"