Сабля атамана

— Бог поможет, сыщется тайный враг государя императора, — перекрестился старшина. — Ищите крепче, господа полицейские, только на вас надеемся… — Старшина поднялся и вышел в соседнюю комнату.

Пристав мигнул, и Жучков плотно прикрыл дверь.

Петров снова уселся в кресло.

— Теперь поговорим. Старшина хоть и свой человек, но лишняя осторожность не мешает. Сам понимаешь, дело наше государственное и… секретное.

Пристав закурил.

— Как поживает Орел?

— Старается, ваше благородие.

— Пусть лучше старается, пусть следит за каждым шагом Кочета. На днях мы выловим эту птицу. В Нижнем тоже следят. Скоро мы узнаем, откуда берутся листовки…

* * *

Трактир Кошкина — хозяин важно именовал свое заведение кухмистерской — ничем не отличался от всех других юринских трактиров. Тот же затоптанный пол, грязные стены, облепленные дешевыми картинками. Посетитель в трактире невзыскательный — рабочие.

В дни получки у Кошкина полным-полно народу, дым стоит коромыслом, а в обычный день, как сегодня, посетителей почти нет.

В дальнем углу пустого зала сидят двое: русый крепкий парень — рабочий с кожевенного завода Петр Кочетов, и худощавый, болезненного вида переплетчик Семен Тяпин.

Глянешь со стороны: встретились два приятеля и зашли распить бутылку пива.

Но пиво стояло перед ними для отвода глаз — в «кухмистерской» Кошкина встречались члены юринской подпольной организации, руководителем которой после ареста Касаткина стал Семен Тяпин.

— Из Нижнего сообщили, что там есть для нас груз, — тихо говорил Семен. — Придется съездить за ним тебе. Встретишься с Константином, и он направит тебя в комитет. Получишь указания насчет работы среди крестьян. Крестьяне сейчас волками смотрят на за́мок Шереметева. Того и гляди, опять будет, как в прошлом году.

— Да, тогда здорово попугали графа. Со всех окрестных деревень, почитай, собрались мужики громить усадьбу.

— Тогда бунт начался сам собой, стихийно, а вот если бы теперь… Одним словом, расскажешь все, как есть.

— Явка та же?

— Та же. Возвратиться тебе помогут товарищи из «Судоходца»[17]. Так что бери у хозяина отпуск на три дня и поезжай. Еще…

Тяпин обернулся и неожиданно умолк, так как в это время в заведение вошел рыжий, с тощей бородкой лавочник Красильников и, стрельнув глазами по сторонам, осклабился в улыбке:

— Пьем-гуляем? Веселимся понемножечку?

— Лишние денежки завелись, — весело ответил Тяпин и, словно продолжая начатый разговор, громко заговорил: — Вижу, большущий сом, старый сомина, вся спина мхом обросла. А длинный — до двери будет.

— Да ну-у?.. — недоверчиво протянул Кочетов.

Красильников подошел к прилавку и тоненько позвал:

— Хозяин! Где хозяин?

Из соседней комнаты показался Кошкин:

— Мое почтение!

— Спичечек мне… — Красильников сунул руку в карман жилетки и долго шарил в нем.

— Дать, что ли, взаймы копеечку на спички? — насмешливо спросил Петр.

— Нет, зачем… зачем… — забормотал Красильников и обратился к Кошкину: — Как торгуете?

Петр наклонился к Тяпину и шепнул:

— Не нравится мне этот рыжий: все время за мной по пятам ходит.

— Не видишь, что ли? — тихо ответил Семен. — Ведь это Жучка при нашем Жучкове. От обоих псиной несет. — И уже громко продолжал: — Ей-богу, до двери…

* * *

Когда стемнело, урядник Жучков вышел на улицу.

— Ну и служба, — ворчал урядник, обходя лужи. — Как появились эти проклятые листовки, даже ночью не стало покоя. Ходи тут, как баран, из улицы в улицу, а господин пристав небось давно уже храпит на мягкой перине…

В этот поздний час улицы пусты. Ни в одном окошке не видно света. Только вдали сверкает огнями замок Шереметева.

Когда Жучков поравнялся с домом Красильникова, приоткрылась калитка, и хозяин быстро зашептал:

— Господин урядник, вечером Кочетов выходил на крыльцо и вытряхивал какой-то сундучок… Не иначе, куда-то собирается…

— Никуда не денется. Ну ладно, ты теперь не мешай, я сам послежу.

Урядник сел на скамейку перед воротами. Красильников ушел в дом.

А в окнах Кочетова темно.

Жучков долго сидел, не спуская глаз с темных окон. Он уже задремал, когда тихо скрипнула дверь. Жучков насторожился. Кто-то вышел во двор и пропал — видно, двором прошел в переулок. Жучков побежал в переулок. В самом начале переулка он столкнулся с еле державшимся на ногах известным всему селу пьяницей Мишкой.

— А, ваше благородие! — узнал Мишка урядника. — Что по ночам рыскаешь, фальшивомонетчиков ловишь?

— Тихо! — зашипел на пьяного урядник. — Я тебе покажу фальшивомонетчиков!

Жучков оглянулся вокруг: в переулке никого не было.

* * *

Два дня спустя Кочетов шагал по шумным улицам Нижнего Новгорода, читая попадающиеся по пути вывески. Он уже встретился с Константином, побывал в окружном комитете, теперь осталось только получить листовки, и тогда можно будет возвращаться в Юрино.

Кочетов остановился на углу Осыпной и Покровской, перед красиво закрученными буквами вывески: «Фотография. Фотограф и ретушер Дмитриев».

Кочетов подошел к двери, ведущей в фотографию, и потянул за ручку. Дверь не открывалась. Тогда он нажал черную кнопку звонка. Подождал и нажал снова. Дверь не открывали.