Господь любит Вас и взял Вас в руки, чтобы вытеснить из Вас все негожее. Как прачка мнет, трет и колотит белье, чтобы убелить его, так Господь трет, мнет и колотит Вас, чтобы убелить Вас и приготовить к наследию Царствия Своего, куда не войдет ничто нечистое. Так взирайте на свое положение и утвердитесь в нем и Господу молитесь, чтобы Он утвердил в Вас такое воззрение и углубил.
Бог непрестанно призывает нас… Ангел-хранитель Ермы говорит ему: «Не бойся, Ерма, не оставит тебя Господь, пока не сокрушит или сердце твое, или кости твои!» Мы редко осознаем Божию милость, когда она проявляется через болезнь, тяжелую утрату или оставленность, а вместе с тем как часто только таким путем Бог может положить конец внутренней и внешней суете…
Начало добра — отвергнуть себя, распять плоть со страстьми, терпеть огорчения, обиды, напасти. Грехи очищаются покаянием, слезами и терпением обид в духе кротости. Поэтому не уклоняйся от обид,.. не беги от исцеления души! Кто оправдывается и старается доказать свою правоту (невиновность), тот, может быть, и наведет справедливость, но только тем разрушит планы Божии об исцелении души. Кто ищет покоя, в том не может пребывать Дух Божий.
Бог, врачуя душевные болезни, не один для всех пригодный знает способ врачевания, но, каждой душе подавая благопотребное, совершает исцеления. Возблагодарим же Его, будучи врачуемы, хотя бы бывающее с нами и муку имело, — ибо конец блажен. Отречемся, сколько силы есть, от удовольствий настоящей жизни и от страха прискорбностей ее…
В минуту же отчаяния знайте, что не Господь оставляет вас, а вы — Господа.
Окончательная же погибель, яма, из которой не вылезешь, — отчаяние. Им человек сам себя убивает, не зная о человеколюбии и милости Бога, пришедшего спасти грешников. И о том, что нет такого греха на земле, которому не было бы прощения.
Всякий раз, когда человек, отчаявшись в своих силах, теряет надежду на свое будущее благополучие, его отчаяние указывает ему путь к спасению, благоденствию и Божественной милости, открывает ему дверь радости, очищает сердце от мути чувственности и открывает Божественные таинства.
Решимость, необходимая для Спасения, — это такое отчаяние духа, когда становится все равно — жить или умереть, именно такая решимость отворяет вход в Царство Божие.
На всех путях, какими ходят люди в мире, не находят они мира, пока не приблизятся к надежде на Бога.
В затруднениях, недоумениях и всех обстоятельствах ближайшее средство и верное к пользе нашей — одно обращение ко Господу и возложение на Него всей печали и попечения… Господь просвещает всякого человека, грядущего в мир, и дает мир душам нашим. Уныние же и печаль бесполезны в деле, требующем мужества.
Не заботься много о том, кто за тебя, кто против тебя; но так поступай и так старайся, чтобы Бог с тобою был во всем, что ни делаешь. Будет у тебя добрая совесть, и Бог крепко защитит тебя… Если ты умеешь молчать в терпении, не сомневайся: узришь помощь от Господа. Сам Он ведает время и способ, как тебя избавить: предоставь же Ему совсем судьбу свою.
Всевышним Богом прейдем стену искушений. С нами Бог. И бояться слишком не должно.
Душа сильнее мира: из нее сделайте крепость себе.
Если на одной стороне станет Кришна, а на другой — приведенный в боевой порядок мир со всеми своими войсками, шрапнелью и пулеметами, ты выбери все же свое божественное одиночество. Не бойся, что мир переедет твое тело, шрапнель разорвет тебя на куски, а кавалерия втопчет твои останки в жидкую грязь у обочины; ибо разум всегда был видимостью, а тело — оболочкой. Дух же, освобожденный от своих покровов, странствует и торжествует.
Душе столько же дела до ума и его страданий, сколько дела кузнецу до боли железа в горне; у души свои нужды и свои потребности.
У святого мысль освоена, вполне освоена, послушна, вполне послушна, покорна и подвластна ему. Если он ощущает телесную боль, он крепко держится за мысль: «Это бренно», привязывает мысль к столбу сосредоточения, и привязанная к столбу сосредоточения мысль не дрожит и не трепещет, стоит и не рассеивается, но тело его, пронзаемое приступами боли, гнется, свивается, в дугу закручивается. Вот причина, почему святой испытывает одну боль — телесную, но не душевную.