Сад камней

Или он действительно подумал, что я убийца?!

Или… или он сам – из-за тех же самых денег? Четыре-пять тысяч долларов для него сумма огромная, запредельная, ему столько ни за что не скопить, и если он знал, что из-за этой Эмель их афера может сорваться, то… ну да, а потом заявить, что его жена мне сказала…

– Не туда, Борь, он не дома, – вовремя вспомнила она, когда они дошли до перекрестка с бледным голубоватым фонарем. – Там машина подъехала, он посмотреть пошел – туда, наверх.

Они повернули на дорожку, поднимавшуюся в гору, прошли мимо нескольких огромных, растущих прямо посреди дороги сосен, и дошли до последней, самой верхней улицы.

– Ну и как ты определишь, кто из них только что приехал? – спросил Борис, указывая на припаркованные около освещенных домов машины.

– Не знаю, – растерялась Татьяна, – может, ну его совсем, завтра поговорим, а?

– Нет уж, до завтра он все обдумает… пойдем вдоль улицы пройдемся, может, встретим? А потом к нему пойдем… между прочим, у того самого дома всегда была одна машина, а сейчас две!

– У какого «того самого»? – спросила Татьяна и, уже спрашивая, поняла.

«Тот самый дом» был теперь только один.

Дом, где произошло убийство.

9. Байрам

Убийца не стал бы звонить в дверь.

Впрочем, почему бы и нет? В свободное от убийства время он делает то же, что все нормальные люди: ест, пьет, ходит, дышит, что-то кому-то говорит – может и позвонить.

Кемаль видел убийц и знал, что они выглядят и действуют точно так же, как все. Вон, измирский убийца: скоро год, как он охотится за своими жертвами, их уже шесть – и что, кто-нибудь заметил что-нибудь? Или он совершил что-то настолько из ряда вон выходящее, что выдало бы его, сделало бы заметным в толпе обычных людей? Ничего подобного, живет, как все, ничем не выделяясь, ходит по магазинам, говорит по телефону, где-то работает.

– Не открывай! – выдохнула Айше и крепче вцепилась в него.

– Не бойся, – Кемаль постарался придать своему голосу хоть какую-то убедительность, – не будет же убийца звонить в дверь!

И, не давая ей возможности обдумать его нелепое заявление и прийти к тем выводам, к которым только что пришел он сам, он усадил ее на диван и распахнул дверь.

– Ой! – вздрогнул от неожиданности ночной гость. – Вы меня извините…

– Байрам? – подала голос Айше. – Что, что-нибудь опять?..

Облегчение, прозвучавшее, когда она узнала сторожа, мгновенно сменилось страхом, что причина, которая привела его так поздно… это, наверно, такая причина, о которой лучше не знать.

– Нет-нет, Айше-ханым, ничего, вы меня извините! – заторопился Байрам. – Просто, сами понимаете, обход делал, смотрю: вторая машина около дома вашего. Ну и решил проверить… когда такое творится! Вы уж простите, пожалуйста!

– Да нет, все правильно… спасибо за заботу… это мой муж приехал.

– Очень хорошо! – обрадовался Байрам. – Значит, вы теперь тут не одна…

– Ты, Байрам, тут сторож, что ль?

Айше удивленно посмотрела на Кемаля. Вопрос был задан таким развязным, панибратским тоном, с таким… народным произношением… она никогда прежде не слышала, чтобы ее муж обращался на «ты» к незнакомому человеку… и эта рыночная интонация…

Вот, значит, как.

Надо признать, что ты видела его за работой, ты сама когда-то была для него работой: то подозреваемой, то свидетелем, но тогда он имел дело с такими, как ты сама, с образованными культурными людьми.

Но ведь есть и другие. И, значит, с этими другими он разговаривает совсем по-другому… то есть… что же получается? Я не знаю собственного мужа, не знаю, как он может разговаривать и вести себя… как будто на другой стороне камня, как сказал этот противный Эрман, было что-то, о чем я не подозревала.

Ей не удалось додумать вдруг поразившую ее мысль, потому что сторож, с которым они обычно обменивались двумя-тремя вежливыми фразами, похоже, принял предложенный ему дружеский тон двух равных.

– Ага, сторож я… тут убийство у нас – слыхали?..

– Ага, слыхал. Кемаль, – он протянул руку для закрепления возникающего доверия. – Да ты садись, если не спешишь… сейчас нам жена чайку сделает… как, Айше, сделаешь мужчинам чайку? Испугалась она очень, ты не обращай внимания, твоя тоже небось трясется? – Айше слегка покоробило от этого доверительного сообщения, от того, как было произнесено слово «жена», а потом «твоя», вообще от всего этого… представления. Если бы ее муж говорил так всегда… да нет, тогда он никак не мог бы стать ее мужем!

Оказывается, он неплохо владеет простонародной речью – ничего себе, сюрприз! «Чайку мужчинам», видите ли! Ладно, сделаем.

Между тем Кемаль включил свет и усадил сторожа, обычно не позволявшего себе и порога переступить, на лучшее место в гостиной.

– Я, между прочим… только ты это… слышь, не болтай… в полиции работаю, – понизив голос, сообщил он, с удовольствием наблюдая, как у сторожа вспыхнул в глазах огонек азарта и любопытства.

– Не, да я никому! Так вы убийцу ловить приехали? Так я вам тогда все-все… я тут целый день за всем наблюдаю, – заторопился Байрам.

– Давай, – подбодрил его Кемаль, – рассказывай! Да ты кури… мы и сами курим… только ты по порядку давай.