Сад мертвых бабочек

И эти альбомы были только вершиной темного айсберга: где-то имелись еще и негативы. А также навороченный компьютер в «комнате паники», о содержимом жесткого диска которого Анжеле и думать не хотелось.

Не хотелось.

– Поздно, – усмехнулся Стивен. – Уже очень поздно.

Усмешка вышла кривой и злой.

Анжела задала вопрос, который мучил ее все это время после обнаружения предмета истинной страсти ее мужа.

– Зачем ты женился на мне?

Стивен не отвечал. Что же, это было тоже ответом.

– Понимаю, тебе требовалось своего рода прикрытие. И я им стала!

А ведь она любила его – и, не исключено, все еще продолжала любить: по инерции.

Попробуй разлюби в одночасье, даже если знаешь, что твой муж – педофил.

И занимается тем, что…

Что растлевает детей, по преимуществу темнокожих мальчиков. Впрочем, в альбомах были фотографии и девочек.

Поэтому-то он и выбрал ее в жены?

Анжела избегала определенных мыслей, но об одном она не могла не думать: о своем брате Никитке.

И о том, что он тоже мог попасть в руки такого вот Стивена.

В руки, из которых он не вырвался уже живым.

А что с этими несчастными детьми – неужели…

Стивен не стал отрицать, да это было бы бесполезно.

– Нам же вместе было хорошо, ведь так? – произнес он. – Более того, нам вместе и есть хорошо! Так зачем же ты все разрушила?

Разрушила – она?

А может, он сам? А может, вообще все строилось на изначально гнилом фундаменте?

– Я подам на развод. Завтра же. Ты ничего изменить не сможешь.

И пусть она мало что получит, ведь она заключила, как и советовала когда-то ушлая Регина, брачный договор, по которому ей, впрочем, в случае развода по ее инициативе доставались какие-то крохи. Но не нужны ей его деньги!

Ни доллара.

Стивен кивнул и быстро спросил, кивая на альбом:

– А… это?

Ну да, а это? Вот, собственно, и все, что его интересовало. Узнают ли другие о его криминальных склонностях.

И о тех ужасных преступлениях, которые он совершал…

Как долго – годы, десятилетия, почти всю свою сознательную жизнь?

– Это закончится. Потому что так больше продолжаться не может. Ты не смеешь ожидать от меня, что я буду поддерживать тебя или хотя бы молчать. Это преступления, более того это десятки, да что там, сотни преступлений. Эти дети живы?

Стивен впервые проявил хоть какие-то эмоции.

– Да за кого ты меня принимаешь! – заявил он, против своего обыкновения, повышая тон. – Я что, какой-то маньяк, который убивает детей?

Ну да, вот именно: маньяк. Который, быть может, и не убивает, но растлевает.

Хотя Анжелу не удивило бы, если бы и убивал тоже.

Кто-то же похитил тогда Никитку: похитил, надругался и…

И убил.

– За маньяка, который, быть может, и не убивает, в этом я не совсем уверена, однако занимается кошмарными, больными, ужасно преступными деяниями. Стивен, тебе нужна помощь. Ты должен обратиться в полицию.

Стивен гортанно рассмеялся.

– Чтобы я стал обвиняемым в «процессе века»? Чтобы все мое художественное наследие оказалось разрушенным, более того, преданным забвению? Чтобы меня упекли лет эдак на триста в федеральную тюрьму?

Ну да, примерно для этого. Причем триста – это еще самый нижний предел.

Стивен отрезал:

– Да ни за что! Я не обращусь в полицию!

Анжела, глядя ему прямо в глаза, произнесла:

– Тогда это сделаю я. Впрочем, ты можешь сначала проконсультироваться с адвокатом. Но он тоже посоветует тебе явиться с повинной.

И повторила:

– Стивен, ты болен. Тебе нужна помощь. И я готова оказать ее тебе.

Тот заявил:

– Я думал, что ты намерена со мной развестись!

Да, намерена, потому что жить с ним под одной крышей она была не в состоянии.

И пусть она его любила и все еще любит. И пусть секс с ним был чарующим.

Это не отменяло того, что Стивен был монстром.

И что она, пусть сама того и не ведая, помогала этому монстру в течение последних лет творить свои кошмарные деяния.

Все его командировки в страны третьего мира, вся его помощь обездоленным и нуждающимся детям…

Он так свои грехи замаливал или просто создал себе великолепную возможность, чтобы находить все новые и новые жертвы?

Если честно, то Анжела не хотела точно знать.

– Мы разведемся. От тебя мне ничего не нужно. Но я помогу тебе.

Да, процесс будет на всю страну, более того, на весь мир. И ее имя тоже окажется замаранным. Может, даже решат, что она знала и покрывала преступления Стивена.

Но важно лишь одно: чтобы все это как можно быстрее прекратилось.

Как можно быстрее.

– Учти, осудят не только меня, но и тебя. А что, если я скажу, что мы занимались этим вместе?

Анжела продолжала смотреть ему в глаза. И как она могла продолжать его любить?

Получается, могла.

– Мне придется доказывать, что ты лжешь. И что намеренно очерняешь меня. Думаю, в итоге докажу.

– Но от тебя все равно многие отвернутся! И твоя карьера будет разрушена! Потому что если закончится моя, то закончится и твоя!

Ну да, он ее создал – и он же ее и уничтожит.

Так и есть, Стивен был давно и сильно болен.

И вряд ли ему можно вообще помочь.

Они продолжали смотреть друг другу в глаза.