Сад сходящихся троп, или Спутники Иерофании. Вторая связка философических очерков, эссе и новелл

О Гурджиеве можно много говорить, но, если и чего он меньше всего заслуживает, так это риторики, которой, увы, увлеклись многие о нем пишущие лица, присваивающие мастеру мистического танца мировоззрение, никогда им не разделяемое, и приключения, никогда им не пережитые. Вместо вдумчивого исследования наследия нашего великого соотечественника публикуется некий подметный дневник Гурджиева, написанный по стилю уже явно в наше время и переполненный профанической всячиной, хотя известно, что никакого дневника адепт эзотерического христианства после себя не оставил. Подобную роль играет и роман «Георгий Гурджиев. Русский лама» (М.: АСТ-Пресс Книга, 2005) известного и уже ушедшего из жизни писателя Игоря Минутко (1931–2017), хотя никаким ламой, ни даже суфием Гурджиев не являлся, а просто использовал трансовые практики суфиев в своей деятельности и ухитрился не вступить ни в одну из русских франкмасонских лож. Несмотря на свое действительно широкое учение, продиктованное, вероятно, не без влияния некоей духовной сущности, сам учитель танцев формально и в действительности оставался православным христианином, принадлежа к РПЦЗ. Ну а если по существу, то его доктрина есть завершение герметических трактатов поздней античности, в которых все духовные и вещественные явления жизни рассматриваются как сугубо разреженная в первом случае, а во втором – более грубая материя, питающая собой и вибрационные волны, порождающие звук, гармонию, октавы, и уплотняющаяся в своей инволюции до самого плотного минерального царства. К тому же, концепция излучения у Гурджиева, благодаря которому созданы миры, соответствует эманации в платонической и неоплатонической философии. И вот ведь еще что: закон Трех мистика из Карса говорит о первоначальном толчке, а стало быть, может предполагать и теорию большого взрыва современной астрофизической космологии. Разумеется, легче сочинять небылицы и собирать слухи о пребывании Гурджиева в Шамбале и Агартхе, нежели размышлять о фундаментальных основах его мировоззрения, простирающихся за линию горизонта современного научного видения и, возможно, в будущем способных объяснить главные вопросы космического мироустройства.

Ну а теперь как иллюстрацию вездесущей материи, перешедшей на следующую эволюционную ступень, увлекаемой ввысь с душой мастера Георгия Гурджиева, восходящей к неведомым Трем, к Святой Троице, произнесем стихотворение выдающегося русского поэта-эмигранта Владислава Ходасевича, написанное в 1918 году в память его павшего на фронте Германской войны друга:

Ищи меня в сквозном весеннем свете.
Я весь – как взмах неощутимых крыл,
Я звук, я вздох, я зайчик на паркете,
Я легче зайчика: он – вот, он есть, я был.

Но, вечный друг, меж нами нет разлуки!

Услышь, я здесь. Касаются меня
Твои живые, трепетные руки,
Простёртые в текучий пламень дня.

Помедли так. Закрой, как бы случайно,

Глаза. Ещё одно усилье для меня —
И на концах дрожащих пальцев, тайно,
Быть может, вспыхну кисточкой огня.

24 июня 2023 года

Приложение, или «Поперечный» очерк, соединяющий всю связку Зосима панополитанский как родоначальник классической алхимии

Зосима Панополитанский (по-гречески: Ζώσιμος ὁ Πανοπολίτης) является египетским алхимиком и гностиком, родившимся в Панополисе в Верхнем Египте и жившим на рубеже IV-го столетия нашей эры.