Читаем Садок судей II полностью

Садок судей II

Бенедикт Константинович Лившиц , Велимир Хлебников , Владимир Владимирович Маяковский , Давид Давидович Бурлюк , Николай Давидович Бурлюк

В шатрах истертых масок цвель гдеИз ран лотков сочилась клюкваА сквозь меня на лунном сельдеСкакала крашеная буква. . . . . . . . . . . . . . .Вбиваю гулко шага сваи,Бросаю в бубны улиц дробь яХодьбой усталые трамваиСкрестили синих молний копья. . . . . . . . . . . . . . .В резкой руке единый глаз,Кривая площадь кралась близкоСмотрело небо в белый газБезглазым ликом Василиска.

Отплытие

простыню вод под брюхом крылий.порвал на волны белый зуб.был вой трубы как запах лилилюбовь кричавших медью труб.и взвизг сирен забыл у входовнедоуменье фонарейв ушах оглохших пароходовгорели серьги якорей

Алексей Крученых

Мятеж на снегу

Слова с чужими брюхами и др.

Сарча, кроча буга на вихроль опохромель пяти конепыт проездовал вза спренькурый смелуб вашуб выньку женрогуловарый спар в том еже спиноброхинкому бурль се вотарнь сумре на ванишест сен гирно куп вспадина.

Дверьсвежие макирасцелуюпышетзакатмальчиксобачкапоэтмладенчество летУдарножтокпосинеложивиживешь умираешьжизнь скучнее смертисмертиживи мертвецсосущий мертвыхвсегда свежихи так живуполыйпротухПетух мудрости.Убывала вода Ав белых конях не было воды Эстарцы подкатывают пальмуиссохла пещерав ней явства Еблагодатные мысли прорезывают потолокизносились все слова на коняхзастыло олово висят порткимудрецы без работы зеваютзев змия зевнул проглотилоз пар от лошади телонаучился сам ловить раковпитаюсь бей надувалу ого-гоО —ой и душно мне не пускаютплетка в нос лезутмудрецы живут долго день долгийа другие качурятсяни в тебе ни в себе ненахожуся НЕТ горе гореи стал я видеть вдоль и по —перек ничего не вижу несидят на реке благополучнойне скучной жуют дыни петухбегает клюетумилился нож и не режеттак было раньшеа написанное раньше — теперь

Наталья Гончарова. Голова клоуна

Елена Гуро

Из цикла «Небесные верблюжата»

Посвящается Ольге Громозовой

Газетное объявление

Верблюжьего пуха особо теплые фуфайки, кальсоны, чулки и наживотнички.

Это делается так: ловят в засаду молодых светлых духов, длинноватых и добрых, похожих на золотистых долговязых верблюжат, покрытых пухом святого сияния. Сгоняют их в кучу, щелкая по воздуху бичом, и нежные, добродушные создания, слишком добрые, чтобы понять, как это делают боль, толпятся, теснятся, протягивая друг через друга шеи, жмутся о грубую загородку, теряя с себя в тесноте свой нежный пух.

Этот-то пух небесных верблюжат, особо теплый весенним живоносным теплом, и собирают потом с земли и ткут из него фуфайки.

— А как же бедных верблюжат так и убьют? — спросили меня с беспокойством.

— Чего их убивать, — их погоняют, погоняют, пока пух с них пообобьется, да и выпустят обратно в небо до следующего раза, а пух у них отрастает в одну минуту еще лучше прежнего.