Читаем Садок судей II полностью

Садок судей II

Бенедикт Константинович Лившиц , Велимир Хлебников , Владимир Владимирович Маяковский , Давид Давидович Бурлюк , Николай Давидович Бурлюк

Стальные, грузные чудовищаОРАНЖЕВЫЙ подъемлют крик,Когда их слышу ржанье, нов ещеМне жизни изможденный лик.На колеях стальных, жестокие,Гилиотинами колес,Стуча, трясете, многоокие,Немую землю — троп хаос.Вы в города обледенелыеВрываетесь из темных нив,Когда ЧАСЫ лукаво СПЕЛЫЕСвой завершат живой прилив.

1908

«Труба была зловеще прямой…»

Op. № 33.

ТРУБА БЫЛА зловеще ПРЯМОЙОПАСНАЯ ЛУНА умирала,Я шел домой,Вспоминая весь день сначала.С утра было скучно,К вечеру был стыд.Я был на площади тучнойИ вдруг заплакал навзрыд.Трубы была трагически прямой,Зловещая луна УМЕРЛА.Я так и не пришел домой,Упав у темного угла.

1909

«Какой глухой слепой старик!..»

Op. № 34.

Какой глухой слепой старик!Мы шли с ним долго косогором,Мне надоел упорный крик,Что называл он разговором,Мне опротивели глаза,В которых больше было гноя,Чем зрения, ему стезяБыла доступна, — вел его я.И вот пресекся жалкий день,Но к старику нет больше злобы,Его убить теперь мне лень,Мне мертвой жаль его утробы.

1907

Рисунок Давида Бурлюка

«У радостных ворот…»

Op. № 35.

У радостных ворот,Поникший утомленно,Под тяжестью огромнойЖеланий рабьих — крот,Иль сглазили со стенИль перед узким входом,Сраженный цепким годом,Ты сам отринул плен.

1910

«Лазурь бесчувственна…»

Op. № 36.

«ЛАЗУРЬ БЕСЧУВСТВЕННА», — я убеждал старуху,«Оставь служить скелетам сиплых трав,Оставь давить раскормленную муху,Вождя назойливо взлетающих орав».С улыбкой старая листам речей внимала,Свивая сеть запутанных морщин,Срезая злом уснувшего металлаНеявный сноп изысканных причин.

1910

«Вечер гниенья…»

Op. № 37.

Вечер гниеньяСтарость тоскливоЗабытое пеньеЛиловым стремленьеБледное гриваПлакать страдалецТропы заливаСироты палец.

1911

«Темный злоба головатый…»

Op. № 38.

Темный злоба головатыйСеро глазое пилаУтомленный родилаЗвезд желательное латы.

1912

«Какой позорный черный труп…»

Op. № 39.

Какой позорный черный трупНа взмыленный дымящий крупТы взгромоздил неукротимо…Железный груз забытых словТы простираешь мрачно вновьСадов благословенных мимо.Под хладным озером небес,Как бесконечно юркий бес,Прельстившийся единой целью!И темный ров и серый крестИ взгляды запыленных звездТы презрел трупною свирелью.

1911

«Перед зеркалом свеча…»

Op. № 40.

Перед зеркалом свечаС странной миной палачаУ девичьего плечаОстрие влачит меча,Вкруг ее ночная тьма,Исступленная зимаУгловата и пряма,Оковавшая дома.

1901

Николай Бурлюк

Сбежавшие музы

Были сумерки. Еще бессильный после долгой болезни вышел покачиваясь, в полутемную залу и стал у окна. Прислонившись лбом к холодному стеклу смотрел как постепенно угасали последние отблески зари и застывали деревья.

Кружилась голова и во рту было сладко как от варенья.

Снаружи не доносилось ни звука и лишь в комнатах потрескивала мебель.

Перейти на страницу: