Сады Луны

Паран пробовал думать о неожиданном спасении своего нового друга, но эти мысли не уменьшали его досады. Слова Бурдюка противоречили делам. Его саперы минировали самые оживленные городские перекрестки, и сержант не отказался от своего решения взорвать мины. Он не отказался и от попыток установить связь с местной гильдией ассасинов. Спрашивается, зачем? Чтобы руками гильдии убрать влиятельных даруджистанских сановников? Все это противоречило разговорам о мятеже, который якобы должен был вспыхнуть на Генабакийском континенте. Уж если думать о мятеже, разве Дуджеку не следовало искать себе союзников в Даруджистане?

Чем больше Паран думал об услышанном от сержанта, тем сильнее удивлялся всем этим очевидным противоречиям. Наконец он не выдержал и обратился к погруженному в молчание Бурдюку.

– Сдается мне, ты по-прежнему намерен разрушить Даруджистан. Я долго думал об этом и вроде разгадал твой замысел.

Бурдюк поднял голову. Лицо сержанта оставалось бесстрастным.

– Ты хочешь располосовать этот город. Взрывы, убитые и раненые, обезумевшие от страха жители. Городское правительство обезглавлено. Пользуясь случаем, давние враги из местной знати сводят друг с другом счеты. К чему это все приведет? В армии Дуджека десять тысяч солдат. Не сегодня-завтра самого Однорукого объявят врагом империи. Кормить десять тысяч ртов накладно. А ведь еще нужно обеспечивать им постой. Дуджек знает: дни Крепыша сочтены. Войска Каладана Бруда все ближе и ближе. Союз с морантами тоже под угрозой, что неудивительно, поскольку они всегда были себе на уме. И как назло, под боком у Дуджека Тайскренн со своими интригами. Возможно, Однорукий справится с ним, а возможно, и нет. Ну как, сержант, я верно излагаю развитие событий?

Бурдюк оглянулся на Калама, затем пожал плечами.

– Ты, надо думать, сказал не все. Продолжай.

– Даруджистан охвачен паникой. Никто ничего толком не знает. И здесь в город вступает Дуджек со своими десятью тысячами мятежников. Он быстро восстанавливает порядок. Сказочные богатства этого города оказываются в его распоряжении.

А Дуджеку обязательно понадобятся средства, чтобы сражаться против войск империи. Но главная цель достигнута: Даруджистан завоеван. Вот так, сержант.

Паран сел.

– Неплохой рассказ, – похвалил Бурдюк.

Калам и лекарь стояли разинув рты. Видя их ошеломленные лица, сержант лукаво улыбнулся.

– Есть только одно упущение. Возможно, тогда капитан перестанет сердиться на меня и подозревать в предательстве.

– И какое же это упущение? – холодно улыбаясь, спросил Паран.

– Капитан, нам ровным счетом наплевать, пошлет императрица против нас верные ей войска или нет. И знаешь почему? Семиградие вот-вот объявит о своей независимости. Так что, с какого боку ни подойди, везде жарко. Спрашивается, зачем нам тогда вообще сохранять армию? А вот зачем. Помнишь, Дуджек сказал про паннионского пророка? В сравнении с ним тлан-имасы покажутся нам безобидными котятами. Когда я говорю, что мы в беде, я имею в виду не только Генабакис. Я говорю про весь мир. И нам придется воевать дальше. Потому-то нам и нужен Даруджистан.

– Этот паннионский пророк и впрямь так грозен? – недоверчиво спросил Паран.

– Если слухи не врут, то да, – ответил ему Калам. В голосе ассасина ощущался страх. – Пророк объявил священную войну. Пока что вовсю уничтожает своих, разделяя их на праведных и неправедных.

Бурдюк встал.

– Втолкуй капитану, что нужда в связях с гильдией не отпала, – сказал он, обращаясь к Каламу. – Мы так долго мозолили глаза в этой таверне. По-моему, только слепой нас не видел.

Он повернулся к Парану.

– Капитан, мне думается, Лорне пока незачем знать, что ты остался жив. Как ты считаешь?

– Считаю, что незачем.

– Ты можешь побыть здесь, пока я тебя не позову?

Паран взглянул на Калама и кивнул.

– Тогда мы с Колотуном пошли.

– Мы пробыли там не менее двух дней, – сказала Лорна, радуясь солнечному свету и теплу. – По лошадям видно. Они очень хотят пить.

Тул стоял возле опрокинутого указующего камня и смотрел, как адъюнктесса седлает лошадей, готовясь ехать в Даруджистан.

– Как твоя рана? – спросил он.

– Почти зарубцевалась, – ответил Лорна. – Отатаральский меч умеет и лечить.

– Мои обязательства выполнены, – объявил ей тлан-имас. – Если ты все-таки согласишься отправиться со мной после того, как закончишь свои дела в Даруджистане, возвращайся сюда. Я пробуду здесь еще дней десять. Хочу взглянуть на джагатского тирана. Правда, он меня не увидит, да и я не намерен ему мешать. Я желаю тебе успеха, адъюнктесса.

Лорна уселась на лошадь.

– И я желаю тебе успеха в твоих поисках, Онос Тулан.

– Это имя принадлежит прошлому. Теперь меня зовут Тул.

Их прощание закончилось. Лорна слегка улыбнулась, затем тронула поводья и двинулась в путь. Вьючная лошадь пошла следом.

Вскоре Лорна уже забыла про тлан-имаса. Ее мысли были заняты другим. Как только она избавится от опасного соседства с Желудем, нужно будет найти владельца монеты. Пока же она запретила себе думать про опоннов. Ей хватало других неотложных дел. Одна Печаль чего стоит!