Сага

С тех пор как Шарлотта исчезла, мне даже отвлекаться не надо, чтобы не думать о ней. После десяти вечера мне ненавистна уже любая мысль, так чего ради размышлять о чем-то еще? Вечером я пытаюсь принимать ванну, лежа в очень горячей воде и подставив голову под очень холодную. Читаю только про Микки-Мауса. Листаю огромный фотоальбом. Корчу из себя холостяка. Подумываю, не позвонить ли одной своей бывшей, которая наверняка захочет узнать, как у меня дела. Но все впустую. Мне никак не удается отключить машинку для выдумывания историй. И напрасно я сую голову под холодную воду в ванне, мне никак не избавиться от мыслей о Мари, об Уолтере, обо всех остальных. С первой же картинки про Микки я угадываю продолжение и начинаю сочинять собственные истории, недостойные вездесущего мышонка. В толстенном фотоальбоме есть групповые портреты случайных людей, и я выдумываю тысячи разных обстоятельств, чтобы свести их вместе. Я могу даже каждому из них сочинить биографию, одному за другим. Одинокая жизнь соткана из маленьких приключенческих фильмов с непредсказуемыми ходами и поворотами. Прежде чем позвонить той своей бывшей, я вслух проговариваю диалог, варьируя прилагательные по степени их искренности.

От безысходности выхожу на мороз, и ноги несут меня к небольшому зданию на заурядной улице в самом пустынном округе Парижа. Парадоксально, но только там мне удается думать о чем-то другом. По дороге покупаю бутылку перцовки, чтобы доставить удовольствие Жерому.

Мы делаем несколько красных, обжигающих глотков. Тристан смотрит фильм о ловле крупной рыбы и медленно уплывает на своем плоту в неведомые моря.

Я выглядываю наружу, в темноту. Доносится тихая музыка заснувших городов. Чтобы лучше ее слышать, облокачиваюсь о подоконник.

В лунном свете целый лес антенн и труб, тысячи крыш. Дворцы и лачуги соседствуют друг с другом, сами того не зная.

Я угадываю их — моих зрителей — повсюду: за стенами, под одеялами. Наверное, спящие имеют право на покой. Остальные — персонажи сериала, который возобновляется каждую ночь с незапамятных времен.

Любовники-прелюбодеи сыграют беглых гангстеров. Гуляки отправятся в крестовый поход за последней рюмкой. Дежурные врачи прикоснутся к семейным тайнам. Заблудшие будут искать себя, а избранные — терять.

Ночь принесет свой обычный набор необъяснимых преступлений и запутанных интриг. Актеры будут не лишены таланта, сумеют и лгать, и ломать комедию. Они даже сыграют свои роли до конца, а те, что в ударе больше других, сумеют пробиться и сквозь безмолвие своих невысказанных реплик. И речи быть не может о том, чтобы пропустить хоть одну сцену, мир тьмы — слишком захватывающая история.

А если когда-нибудь им не хватит воображения для новых приключений, достаточно заглянуть в ящик с картинками. Мы тут как раз для того, чтобы им помочь.

Вижу вдалеке, как вспыхивает огонек в какой-то каморке на последнем этаже.

Три часа пятьдесят пять минут.

Время «Саги».

— Знаешь, Марко, я как-то подумал, что наша работенка по важности уступает только земледелию.

— Да ну?

— Что человечеству нужно после жратвы? Послушать какие-нибудь байки.

— Так ты нас ставишь даже впереди портных и сводников?

— Да.

Тристан резко срывает наушники, мы вскидываем голову, заслышав позывные канала. Фуга Баха зовет нас к экрану.

Добро пожаловать всем.

— Кто-нибудь смотрел сегодня ночью?

Редко бывает, чтобы Луи утром не задал этот вопрос. Наверняка это он так здоровается. Сегодня ночью я проспал десять часов подряд. Тристан задремал, не досмотрев «Звездный путь», а Жером отправился на стадион метать свой бумеранг. Матильда никогда не смотрит во время трансляции и ставит свой видеомагнитофон на запись, чтобы прокрутить за завтраком. Сегодня она думает, что где-то что-то напутала: намазывать гренки маслом пришлось под документальный фильм о добыче газа в Лаке.

— Так что там было особого в этой серии, Луи?

— Ее не показали.

Пока мы осознаем случившееся, над нашими головами продолжает витать это… «не показали».

Насколько помню, не было в этой сорок девятой серии ничего такого. Сектанты из «Супер-Пупера» видывали у нас вещи и похлеще.

Не показали.

Помню только какие-то мелочи. Накидка из шкуры добермана в шляпной картонке. Милдред в сильнейшей горячке бредит по-латыни. Что там еще?

Не показали.

Брюно достает всех вокруг, к месту и не к месту цитируя Шекспира (лейтмотив — One pound of flesh — «фунт плоти»). Отправляется к медиуму, чтобы потолковать с духом своего нового наставника.

Не показали…

Уолтер и Мари видят один и тот же сон и в итоге приглашают друг друга к себе во внутренний мир, чтобы обследовать темные закоулки своих душ.

Не показали?