Сага о Форсайтах

– Он купил немного земли и вызвал к себе мать.

– Какого черта она там станет делать?

– Для нее главное – быть с Джоном, остальное неважно. Ты по-прежнему считаешь, что это счастливое избавление?

Вэл сузил свои проницательные глаза до серых щелочек между темными ресницами.

– Флер не подошла бы ему. Она не той породы.

– Бедняжка Флер! – вздохнула Холли.

Ах! Странная была свадьба! Жениху, несомненно, сыграло на руку то, что он застал невесту в отчаянье, которое охватывает человека, чей корабль ушел. Как выразился бы Вэл, Монт взял приз по чистой случайности. Лицо Флер, стоявшей перед алтарем, скрывала фата, и Холли наблюдала обряд лишь в общих чертах. Вышедшая замуж по любви, она испытывала ужас при мысли о несчастливом супружестве. Конечно, этот брак мог в конечном счете оказаться довольно удачным, но шансов было не более чем пятьдесят на пятьдесят. Что такой лотерейный союз освящался фальшивым елеем в присутствии толпы расфуфыренных вольнодумцев (обладатели столь модных нарядов могли думать или вольно, или никак) – в этом миссис Вэл Дарти видела нечто почти греховное, насколько можно говорить о грехе в эпоху, упразднившую это понятие. Взгляд Холли останавливался то на прелате (это был один из Чаруэллов – Форсайты собственного прелата пока еще не произвели), то на муже, который (сомневаться не приходилось) думал о своей кобылке и о ее шансах на скачках в Кембриджшире (ставки на нее принимались пятнадцать к одному). Когда настал момент коленопреклонения, Холли увидела профиль девятого баронета. Не желая в самом деле пачкать брюки, он аккуратно поддернул их, подавшись вперед. «А Вэл забыл подтянуть свои», – подумала Холли и поглядела перед собой: сначала на внушительную фигуру Уинифрид, исполненную страсти, потом на Сомса и Аннет, стоявших на коленях бок о бок. Миссис Вэл Дарти слегка улыбнулась при мысли о Проспере Профоне: он вернулся из плавания по морям, оказавшимся вовсе не такими уж южными, и теперь, наверное, тоже преклонил колени ряду этак в шестом. Да! Это было забавное «маленькое» дельце, чем бы оно ни обернулось. Так или иначе, церемония проходила в достойной церкви, и завтра утром о ней предстояло узнать читателям достойных газет.

Запели гимн о полчищах мадианитян. Через проход Холли отчетливо слышала голос девятого баронета. Ее мизинец коснулся большого пальца Вэла (у них был один молитвенник на двоих), и по телу пробежала та же легкая дрожь, которая пробегала двадцать лет назад. «Помнишь нашу крысу?» – прошептал Вэл жене на ухо, имея в виду незваного серого гостя, который чистил усы, сидя на полу у стола регистратора во время их свадьбы в Капской колонии! Холли крепко сжала палец Вэла.

Гимн был допет, и прелат начал проповедь. Он напомнил собравшимся о том, в какое опасное время они живут, и осудил позицию палаты лордов в отношении разводов. Уподобив всех присутствующих солдатам, которые сидят в окопах и вдыхают отравляющий газ по милости Князя Тьмы, он призвал их быть мужественными. Цель брака – рождение детей, а не просто греховное счастье.

В глазах Холли засверкала лукавая искра. Ресницы Вэла почти сомкнулись. Что бы ни случилось, он не должен храпеть! Она заставила его встрепенуться, ущипнув за бедро.

Проповедь подошла к концу, опасность миновала. Молодожены ушли в ризницу расписываться, и все расслабились.

– Выдержит ли она эту дистанцию? – произнес чей-то голос за спиной у Холли, и та шепотом спросила:

– Кто это сказал?

– Старый Джордж Форсайт!

Холли осторожно обернулась, чтобы посмотреть на того, о ком много слышала. Недавно приехавшая из Южной Африки, она до сих пор не знала своих родственников в лицо и теперь разглядывала их с неизменным почти детским любопытством. Джордж оказался очень громоздок и притом щеголеват. Его взгляд вызвал у Холли смешное ощущение – как будто на ней не было одежды.

– Стартовали! – сказал он.

Молодожены спустились со ступеней перед алтарем. Холли первым делом посмотрела на лицо молодого Монта. Его губы и уши подергивались, глаза глядели то под ноги, то на руку, которая покоилась на его руке. Потом он вдруг посмотрел прямо перед собой с выражением героя, выведенного на расстрел. У Холли сложилось впечатление, что молодой человек духовно пьян. Но Флер! О, она держалась совсем иначе. Была совершенно спокойна и как никогда хороша в свободном белом платье и фате, из-под которой выглядывала темно-каштановая челка. Ореховые глаза скромно глядели из-под полуопущенных век. Внешне эта невеста была вся здесь, со своим женихом. Но внутренне? Идя по проходу, Флер на секунду подняла взгляд, и неугомонный блеск ярких белков задержался в памяти Холли, напомнив ей трепет крыльев посаженной в клетку птицы.