Сага о Йёсте Берлинге

И вот он сидел здесь, дряхлея и седея, и не имел возможности попросить ее руки. Уже долгих пять лет он не видел ее. Он увядал и угасал постепенно, как орел в неволе. С каждым годом он становился все более высохшим и зябким. Ему приходилось надевать шубу и садиться ближе к огню.

И вот он сидел, зябкий, взъерошенный и седой, в своем углу в тот день, на исходе которого должны были пускать пасхальные хлопушки и сжигать пасхальное чучело. Все кавалеры ушли, а он все сидел и сидел в углу у камина.

О кузен Кристоффер, кузен Кристоффер, разве ты не знаешь? Ведь пришла весна, улыбающаяся обольстительница-весна.

Природа просыпается от зимней спячки, а в голубом небе резвятся, точно бабочки, крылатые эльфы весны. То тут, то там, словно розы в диком кустарнике, мелькают они среди облаков.

Мать-земля начинает оживать. Словно дитя, одурманенное сном, поднимается она, освеженная весенним разливом и омытая первым весенним дождем. Камни и земля сияют радостью. «Вперед! В круговорот жизни! — ликуя, твердит каждая песчинка. — Мы будем летать в прозрачном воздухе. Мы будем нежиться на румяных щеках девушек».

Ликующие эльфы весны повсюду — и в воздухе и на воде, они бодрят тело, они ускоряют ток крови и заставляют сильнее биться сердца. Отовсюду раздается ликующий шум весны — из трепещущих сердец и раскачивающихся цветов, отовсюду, где сидят, словно бабочки, крылатые эльфы весны. И отовсюду несется звон тысяч колоколов: «Ликуйте и радуйтесь, ликуйте и радуйтесь! Она пришла, улыбающаяся весна».

Но кузен Кристоффер сидит неподвижно и ничего не замечает. Он склонил голову на свои окоченевшие пальцы, уносясь мечтами туда, где свистят пули и реет слава, рожденная на поле битвы. В его памяти оживают лавры и розы, которые расцветают и без весны...

А все-таки жаль его, этого старого завоевателя, одиноко сидящего у камина, вдали от своего народа и своей страны; ему никогда не придется услышать звук родной речи; ему уготована безыменная могила на кладбище в Бру. Разве виноват он в том, что рожден орлом, чтобы преследовать и умерщвлять?

О кузен Кристоффер, долго же ты просидел в кавалерском флигеле, погрузившись в мечты. Встань и выпей искрометного вина из чаши жизни! Знаешь ли ты, кузен Кристоффер, что сегодня к майору пришло письмо — высочайшее письмо, на котором стоит большая королевская печать. Оно адресовано майору, но говорится в нем о тебе. Словно преображается старый орел, читая это письмо. Глаза его обретают блеск, и голова поднимается. И ему представляется, как перед ним отпирают дверцы его клетки и его изнывающим крыльям открывается ширь небесных просторов.

Кузен Кристоффер роется на самом дне своего сундука. Вот он достает заботливо уложенный мундир, шитый золотом, и надевает его; голову его украшает шляпа с пером. И вскоре он скачет из Экебю на своем чудесном белом коне.

Это совсем не то, что мерзнуть в углу у камина. Теперь и он видит, что наступила весна. Он выпрямляется в седле и пускает коня галопом. Подбитый мехом доломан его развевается, и ветер колышет перо на его шляпе. Он словно возродился вместе со всей природой. Он очнулся от долгой зимней спячки. Старое золото еще не потускнело. Мужественное лицо воина под треугольной шляпой преисполнено гордости.

Бег его коня удивителен. Там, где ступает его нога, начинают бить родники и пробиваются подснежники. Перелетные птицы щебечут и ликуют вокруг выпущенного на свободу узника. Вся природа радуется вместе с ним.

Он едет словно триумфатор. И сам гений весны скачет впереди него, оседлав парящие облака. Легок и воздушен он, лучезарный гений весны. Он трубит в рог, он скачет, приподнимаясь и опускаясь в седле, и излучает сияние. А кузен Кристоффер гарцует в окружении своих старых соратников: вот скачет счастье, выпрямившись в седле, вот слава на своем чистокровном скакуне и любовь на горячем арабском коне. Великолепен конь, великолепен и всадник. Дрозд кричит ему вслед человечьим голосом:

— Кузен Кристоффер, а кузен Кристоффер! Куда ты едешь?

— Я еду в Борг свататься, — отвечает кузен Кристоффер.

— Не езди в Борг, не езди в Борг! Неженатый не знает забот, — кричит дрозд ему вслед.

Но кузен Кристоффер не внемлет предостережению. В гору и с горы скачет он и наконец приезжает в Борг. Он соскакивает с коня и входит к графине.

Сначала все идет хорошо. Графиня Мэрта к нему благосклонна. Кузен Кристоффер уверен, что она не откажется носить его громкое имя и быть хозяйкой его замка. Он сидит и оттягивает тот блаженный миг, когда он покажет ей королевское послание. Он наслаждается предвкушением счастья.

Она болтает и занимает его тысячами всевозможных историй. Он смеется всему и всем восхищается. Они сидят в одной из тех комнат, где графиня Элисабет развесила гардины мамзель Мари, и графиня не может удержаться, чтобы не рассказать ему и об этой истории, пытаясь представить все в самом смешном виде.