Сага о Кае Лютом

Стряхнув дурман стаи, я огляделся. На стенах и в башнях еще бились, а внизу всё закончилось. Нас было чуть ли не вдвое больше, вот и не удивительно, что мы так легко расправились с княжеской дружиной. Впрочем, кто-то мог и удрать. Живичи, кривясь от настигающей их боли, уже начали приглядываться к оружию и броне павших. А вот псы Хундра, наученные на горьком опыте, к добыче пока не притрагивались.

— Агний! — позвал я. — С убитых все снять, сложить в кучу. Потом раздадим кому что нужно. Брать себе разрешаю только кошели и монеты. Браслеты, цепи и прочие висюльки — тоже на хирд. Воров жалеть не стану.

Живич поспешил передать мои слова своим подопечным. И как же порадовало, что все жадные ручонки тут же убрались подальше, даже рубить никому ничего не понадобилось. Может, и не зря Эгиль напридумывал про меня всякого?

— Хундр! Открыть ворота! Пускай Болли с остальными войдут. И да, сначала пусть им крикнут со стены, что это мы, а не князь.

Не хотелось бы потом перебираться через Альвати вплавь.

— Дометий, на тебе стены. Возьми кого нужно и обойди всё, проверь каждую башню. На воротах поставь людей.

Ко мне подошел Простодушный:

— Ну что, пойдем к Жирным?

Он знал, как сильно меня злила кража нашего товара, пусть и невольная. Я постучал пальцами по топорищу и с неохотой покачал головой:

— Сначала Красимир. Жирные уже никуда не денутся, на воротах ульверы.

— Верно. Пусть подождут. К нашему приходу перетрясутся, поди, все.

Я сразу повеселел. А ведь и верно. Они скоро узнают, что Вечевая сторона перешла под мою руку, и вот тогда пожалеют, что не вели дела честно. Пусть вздрагивают от каждого стука в дверь, от каждого проходящего мимо хирдмана!

— Что делать с ранеными? — Херлиф все еще не отошел от меня. — Можно отдать девятирунным. Или на исцеление пустить?

Через стаю я слышал, что раненых у нас немало, больше от стрел, но есть и подрезанные, и оглушенные, и поломанные, одному вон челюсть едва не выбило. Но смертью вроде ни от кого не веяло, Живодер с Дударем справятся.

Хельты? Да, надо бы. Но еще надо поднимать наших низкорунных.

— Живичам под нож. И Пистоса надо поднять на руну. А еще Трудюр должен последним из ульверов перейти в хельты.

Херлиф усмехнулся, похлопал себя по паху:

— Меня тоже пробрало. Хорошо, что такое уже бывало, потому и сумел распознать. А вот новым хирдманам не повезло.

Я дернулся от новой вспышки боли. Воины Дометия столкнулись с кем-то очень сильным.

— Пошли к Дометию Трёхрукого! — крикнул вдогонку Простодушному.

Медленно распахнулись ворота, в них вошел Болли, как всегда, впечатляя своими размерами и толщиной. Его я тоже послал к Дометию. Что-то там у них бой никак не заканчивался. Уж не Красимир ли там? Пытается выбраться из города? Может,есть резон и мне туда сходить?

Но стоило только подумать о том, как из темноты вынырнул Рысь вместе с живичем, что нас встречал у ворот.

— Слушаю, — нетерпеливо бросил я, уже пожалев, что попросил его притащить.

Живич явно не был воином. Три руны, под три десятка зим, весь какой-то огрузлый, не толстый, а скорее опухший. Всё время шевелил пальцами, что походили на мохнатых червей. Большие унылые уши, нос нависал над верхней губой багровой каплей. Глянешь на такого, подумаешь, дундук какой-то, простофиля. Купец ли? Купцы должны выглядеть представительно, чтоб уважение внушать. Или, наоборот, заискивающе, чтоб подольститься к покупателю. Почему прислали такого? Не посчитали нужным отправить кого получше? Или потому и послали его, потому что не жалко? Вдруг бы мы принялись убивать всех подряд?

— Я от Годославских, — сказал живич. — Чтоб пособить вам, дядя позвал князя Красимира погостевать да побеседовать о воинах, что наш род выделит на защиту Велигорода. Надо было сразу идти за мной! — чуть ли не с обидой выкрикнул он.

— Надо было сразу говорить о деле, а не молоть языком почем зря. Где князь сейчас?

— Почём мне знать? Только глухой не слышал, что идет бой.

— Так зачем ты нужен тогда? Рысь, знаешь Годославских?

Леофсун кивнул:

— К ним я и пошел с самого начала.

— Возьми…

Я глянул на хирд через стаю. Все при деле, все заняты. Нас и впрямь слишком мало. Кто на воротах, кто на стенах, кто на Торговой стороне и пристани. Есть раненые, есть те, кто собирает добычу. Херлиф отправил нескольких ульверов пройтись по улицам, приглядеть за порядком и проверить, не упустили ли кого из дружины.

— Ладно! Вдвоем сходим.

Рысь все еще скрывал свои руны, сейчас он выглядел как четырехрунный карл. Впрочем, хельтом купцы бы его вряд ли впустили. Я снова вспомнил предупреждение Тулле о слишком частом применении дара, но ни у меня, ни у Рыси выбора не было. Я должен знать, что делают хирдманы, где они, а Леофсун должен прятать силу, чтобы влезать туда, куда хускарлам и хельтам путь заказан. Да и какой от этого вред? Это с Трудюром всё понятно. А что может случиться у Рыси? Даже если всегда будет прикидываться карлом, свою силу он не утратит.