Сага о продажных мертвецах (СИ)

   Несколько раз берсерк подскакивал к толпе и скалился, но с помощью длинных копий его отгоняли. Все ж никто не решался вступить с ним в близкий бой, памятуя, к чему приводят укусы мертвяка. Видя это, воины Сигурда тоже распоясались, выплеснув наружу свою жажду разрушения. Вечная история: смерть рано или поздно обязательно разбивает все, что построено жизнью.

   На рынке началось совершенно уже невообразимое безобразие. Среди этого хаоса херсир ухитрился как-то построить самых сильных и крепких своих бойцов в строй, и, вооруженные длинными копьями, они стали теснить мертвецов с площади. Что было не так просто - те здорово разъярились. Так завел их непотребный, жестокий берсерк.

   Мертвецам, которые использовали прилавки в качестве тяжелых щитов, удалось успешно сдержать первый натиск бьербергцев. Тогда херсир отдал команду обойти воинов Сигурда с фланга. Арни догадался, что он не хотел брать их в кольцо, потому что не желал иметь дважды убиенных умертвий в черте города.

   Полетелы стрелы. Очень скоро все двенадцать мертвецов и бывший берсерк Бьяртмар были ими утыканы, да только толку чуть. Им это ни капли не повредило. Одному из воинов Сигурда, кажется, Бьорни, отрубили руку, и Арни наблюдал, как эта рука билась и извивалась на досках мостовой, все пытаясь дотянуться до обидчика, и вовсе не собиралась затихать.

   Тем временем к месту боя с умертвиями сбегались жители городка. Вокруг рынка становилось все многолюднее. Одиночество Арни закончилось: сзади кто-то хлопнул его по плечу.

  -- Что здесь за Хель творится, друг?? - услышал Арни, обернулся, и увидел изумленного соломенноволосого детину с маленькими детскими глазками, совершенно не подходящими к его огромной рыхлой физиономии. Детина держал в руке длинный китовый гарпун. А через палисад уже вовсю лезли другие бонды, и рабы, и маленькие дети, и даже какая-то девица в шлеме и с луком.

   Арни фыркнул. "Еще этого не хватало", - подумал он.

  -- Тихо! - цыкнул он. Он хотел без помех досмотреть, чем закончится сражение с Бьяртмаром и мертвецами.

   Куда там! Народ напирал. Ловкача толкнули в спину, и он, хочешь не хочешь, принужден был покинуть свое такое удобное во всех отношениях укрытие.

   Покинув укрытие, Арни оказался на рыночной площади и почти сразу же встретился взглядом с мертвым Бьяртмаром. Тот, конечно, немедленно узнал Ловкача, нехорошо осклабился, и, мелко семеня ступнями, довольно быстро побежал в его сторону. Арни перехватил топор и изготовился отбивать атаку.

   Потом уже он был вынужден признаться самому себе, что пережил несколько очень неприятных мгновений. Еще несколько часов назад Ловкач, не колеблясь, вступил в драку с Бьяртмаром и его рабами один против шести. Тогда это был хотя и бешеный, однако все же живой и предсказуемый Бьяртмар. Но даже такой смелый человек, как Арни Ловкач, почувствовал как тяжко, невыносимо то дыхание смерти, что несло с собой приближающееся к нему существо.

   Вдруг что-то неуловимо изменилось. Не добежав до Арни десятка шагов, мертвяк изменил направление движения. Показав Арни утыканный стрелами бок, он вильнул в сторону и стремглав помчался прочь с рыночной площади. Вслед за ним то же самое проделали остальные двенадцать умертвий Сигурда. Никто из них так и не успел серьезно пострадать, если не считать отрубленной руки; стрелы не считаются. Арни уронил руки.

   "Я слышал, - успел подумать он, - что зверей-оборотней можно поразить стрелой с серебряным наконечником; возможно, что и мертвецов тоже. И даже, кажется, у Рагни где-то была парочка таких, даденых помощником годи Белой Селедки - хотя я что-то сомневаюсь в том, что это действительно серебро. Но чтобы в Бьерберге, городе экономов, на это пошли, - навряд ли... Скорее уж они...

   Ловкачу не дали додумать, что скорее сделали бы жители предостойного Бьерберга, лишь бы не тратить деньги на серебряные стрелы. Раздался рев. Через рыночную площадь текла толпа. Арни закружило и понесло. Он услышал, как херсир что-то кричит, надсаживаясь, но его уже никто не слушал...

   Толпа горела жаждой мести. Толпа преследовала умертвий и берсерка. Нет ничего доблестнее и слаще погони за разбитым и поверженным врагом. До тех пор, пока этот враг убегает.

   Первой жертвой толпы стал дедушка с горшками. Его прилавок опрокинул поток, товар обратился в черепки, а самого его бросило под каблуки сапог. Как-то все же он сумел отползти к стене одного из домов; пробегая мимо, Арни слышал, как тот стонет. Возможно, вскоре старику придется отправиться в Хель; но Арни был слишком занят, чтобы озабочиваться его судьбой.