Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)

Мимо Вилены проплыла эльфийка с длинными русыми кудрями и темными глазами — Эллейн Рисад аеп Шеалле, ведунья, проявлявшая к истории самый живой интерес. Чародейка не стала даже пытаться поздороваться, зная заранее, что реакции не дождется. Ее дочь, Лиллиан, была несравнимо приветливее, но слабее, что делало ее лишним звеном в истории.

«Почему я должна беспокоиться об этом унылом пережитке? — спрашивала она себя и распалялась сильнее. — А это придурка с какой стати защитила? Жду того дня, как манну небесную, хотя знаю, что не переживу его… Что происходит со мной?»

Она рывком открыла дверь в просторные отопленные покои, скинула шубку на ближайшее кресло и укоризненно воззрилась на ведьмака, упорно переставляющего ослабленные ноги.

— Что я сказала по поводу ходьбы? Ты прочитал «Этику и эстетику»?

— Мне заняться больше нечем, кроме как читать эту хрень, — отозвался Гидеон, вытирая испарину.

— А какие у тебя еще дела? — она скрестила руки на груди.

— Пялиться в окно, чесать зад и набираться терпения к твоему возвращению. Что, опять с Геральтом пообщалась?

— Не твое дело, — Вилена подошла к столу и налила вина в хрустальный бокал тонкой работы.

— Выглядишь ты как всегда обворожительно.

— Меня воротит от твоих жалких попыток походить на мужика.

— А меня воротит от твоих злобных испражнений, которые ты даже не пытаешься удержать в себе. — Вилена с шумом выплюнула вино, не веря своим ушам. — Просто хочу сказать, что терпеть тебя может только тупой и глухой. И слепой, — добавил он с очаровательной улыбкой, демонстрирующей ямочки на щеках, глядя на ее побагровевшее искаженное лицо. — А еще я почти уверен, что попка у тебя сердечком…

— Ты что, стукнулся своей дурной головой, пока меня не было? .. — Вилена до такой степени была поражена услышанным, что даже немного растерялась.

— Нет. Знаешь, я давно считаю, что бабу нужно регулярно и качественно трахать, иначе потом не оберешься. И ты — живое тому подтверждение.

— Все, я сыта по горло вашим недобитым племенем, — чародейка шагнула вперед, и голос ее задрожал. - Ты, неблагодарная вошь, собирай свои манатки и высиривай отсюда! ..

— У меня есть идея получше: разденься и проверим вместе мое предположение относительно твоей филейной части.

На лицо Вилены упала тень; расправив ладонь, она вызвала на ней яркое дрожащее пламя и сделала еще один шаг в направлении ведьмака.

— Божечки, как страшно, я просто млею, — озвучил Ги чувственным голосом, игриво закусил губу и приподнял бровь.

Чародейка подошла к нему вплотную и залепила ему столь звонкую пощечину, что у нее чуть не отнялась рука. Ведьмак медленно повернул голову к ней обратно.

— И что дальше?

— Гад! — прошипела она с чувством, подняла руку для второй пощечины, взвизгнула и оказалась на кровати, прижатая его мускулистым телом. Ги заломил ей руки над головой и накрыл рот ладонью, как только она начала произносить заклинание.

— Я знаю, что нравлюсь тебе, — прошептал он ей на ухо, обжигая свежим дыханием, и провел языком по ушной раковине. Вилена забилась сильнее и промычала что-то ему в ладонь. — В чем же дело? .. Твои беспорядочные половые связи не могут уместить еще одного, или в тебе сдохла непорочная девственница, останки которой своим зловонием сбивают тебя с блядского пути? — чародейка попыталась пнуть его в пах, и он еще сильнее зажал ногой ее ноги. — По-моему, ты просто боишься. Столько лет живешь на свете, а нормального мужика так и не узнала.

Вилена затихла, посмотрела в его желто-зеленые глаза со всем презрением и холодностью, на какие была способна. Ги медленно отнял ладонь.

— Слишком резво для калеки, не находишь? Чем трахнуть меня собираешься, стулом или графином? — Ведьмак прижался к ней корпусом, давая понять, что настроен он решительно и достоинством не обделен, и принялся нежно и умело целовать ее в шею. — Ладно, — она нервно поерзала, — так и быть, в качестве жеста милосердия и жалости сделаю тебе одолжение. Слезь. — Гидеон, не отрываясь от ее шеи, запустил руку под блузу, приласкал небольшую аккуратную грудь, спустился ниже. Чародейка фыркнула. — Ты меня что, усыпить решил?

— Будет по-моему, — обозначил он, целуя ее ключицы и плечи.

— Не выношу я размазывания слюней! Отпусти! Я покажу, как это делается…

— Хочешь, чтобы было больно?

— И только так! — она уставилась на его макушку, и он поднял на нее глаза, полные раздражения.

— А я не выношу, когда из женщины делают животное на скотобойне. Придется… Потерпеть.

— Мне так не нравится! Нет! — она снова забилась под ним и попыталась оттолкнуть за плечи. — Что за хренова комедия? Ты что, когда пользуешься бабой, не можешь удовлетвориться, пока не обмацаешь и не обслюнявишь ее с головы до ног?

— Ну ты и дура, — беззлобно констатировал Гидеон и впился в ее губы страстным, но удивительно нежным поцелуем.

Эм сидела на опустевшей палубе под звездным небом и изо всех сил старалась не уснуть. Корабль плавно покачивало, что усложняло ее задачу. Эльфийка не появлялась с тех пор, как зашла за дверь в кормовой надстройке, но не могла же она просидеть там вечность. Главное — не пропустить ее.