Сахар со стеклом

И тут я поняла, что такое настоящий, леденящий, липкий страх. Да, было страшно, когда Антон зашёл слишком далеко в своих намерениях насолить Шевцову, я очень испугалась, когда Алексей принял меня не за ту, но вот сейчас был просто невероятный ужас. Потому что этот ненормальный мог меня покалечить, поиздеваться. Я не уверена, что он уже не сломал мне ребро или ещё что-то там, потому что бок нещадно саднило.

— Расскажу потом Лексу, какую щелку он проебал.

Парень придавил мои бёдра к полу, усевшись сверху на них всем весом. Одной рукой сдавил мне шею. Не сильно, но ощутимо, чтобы не дёргалась. А другой залез под толстовку.

От омерзения и страха тошнота подкатила к горлу. Я вцепилась обеими лодонями в руку, сжимающую моё горло, но, скорее всего, Арсений этого даже не ощутил.

— Пусти, — прохрипела я. — Задушишь.

— А ты не дёргайся, соска.

— Лёша убьёт тебя, — я сделала ещё одну попытку испугать здоровилу, но, кажется, только раззадорила его.

— Открою тебе секрет, сучка, — прошипел мучитель, наклонившись к моему лицо и больно сдавив сосок. — Лексу насрать на тебя. Это все знают.

Горячие мокрые губы прижались к моей щеке, скользнули по подбородку, оставив слюнявый след. Я застонала от бессилия и отвращения. Кислорода не хватало, и я уже почти сдалась. Как вдруг яркая вспышка ослепила меня, да и насильника тоже, потому что он зажмурился, а в следующую секунду уже слетел с меня.

Перед ослеплёнными глазами плясали жёлтые пятна, а лёгкие, наконец, до краёв наполнились воздухом. Хрипло дыша и держась за бок, который прошивала боль, я отползла к компьютерному столу, почти залезла под него.

И тут картинка прояснилась, я чётко увидела, как лицо Арсения встретилось с металлической спинкой моей кровати, оставив там кровавый след.

Шевцов бил молча. Сжатые губы побелели, в глазах звериная жестокость. Он поднял скулящего от боли Арсения за шиворот и снова припечатал лицом, только на этот раз в косяк двери.

— Лекс… я, — пытался что-то просипеть парень, — я думал…

— Хуёво ты думал, Сеня, — единственное, что прорычал Алексей, прежде, чем выволочить спотыкающегося гостя из моей комнаты.

И вдруг наступила такая звенящая тишина, что собственное дыхание показалось мне непозволительно громким. Тело словно судорогой свело. Дверь была распахнула, кровать испачкана в крови, внизу поднялся крик, который долетал до меня, словно через вату. А я продолжала сидеть, обнимая собственные колени.

Надо бы встать. Закрыть дверь. Но я просто сижу и смотрю в одну точку, пока не вижу перед собой мужские ноги. Поднимаю взгляд. Шевцов.

В два шага он быстро подходит ко мне, хватает за плечи и резко ставит на ноги. Голова начинает кружиться от внезапной смены положения тела.

— Я, блядь, сказал закрыть дверь, — звенящая в голосе ярость больно жалит. — Ты правда такая тупая, что во время пьяной тусовки держишь спальню открытой?!

Все предыдущие разы, когда Шевцов вызверялся на меня, он делал это с ненавистью, яростью, но тихо. Никогда не кричал. Сейчас же мне казалось, что от его голоса с потолка посыплется штукатурка.

— Не кричи на меня, — предательские слёзы так и пытались прорваться, но я сжала зубы и часто задышала, не давая им волю.

— Как тебе вдолбить, что если я что-то сказал, то это нужно выполнять?! Мне что, выпороть тебя?

— Не смей мне указывать! — я тоже срываюсь на крик, чувствую, что руки начинают дрожать. Поражаюсь себе и тому контрасту между собой дома и собой здесь. — Почему ты считаешь, что имеешь права мне указывать?! Зовёшь полный дом придурков, а потом ещё и обвиняешь меня!

— Ты сейчас договоришься, — Шевцов говорит уже намного тише, но меня не остановить.

— Да пошёл ты, Шевцов! Дружков своих пойди выпори!

— Ну всё, пиздец.

Резкий хлопок двери обескураживает. Он ушёл. Но едва я успеваю выдохнуть, как эта несчастная дверь снова распахивается. На пороге стоит Шевцов. Челюсти сжаты, желваки натянуты, а в руках… в его руках я вижу ремень.

Глава 34

Я моргнула в надежде, что мне показалось. Потом ещё раз и ещё. Но Шевцов никуда не делся. Он стоял на пороге комнаты, глядя на меня с бешенством и держа в руках ремень. Обычный такой, от брюк.

Захотелось хихикнуть. Нервное, наверное. Ну не станет же он меня и правда лупить ремнём. Или…

Лекс вошёл в комнату и прикрыл дверь. Тихо и без стука.

— Сюда иди, — голос звенел яростью, но говорил Алексей приглушённо.

Когда он сделал шаг в моём направлении, я запаниковала.

— Ты серьёзно? Ты же не станешь и правда…

— Сюда иди, сказал.

Я отступила, продолжая с ужасом смотреть на ремень в руках «брата». Он действительно вознамерился меня выпороть! Чёртов Лекс! Долбанный псих!

— Не смей ко мне приближаться, — я уже упёрлась коленями в кровать, дальше отступать уже было некуда, но в какой-то отчаянной попытке я влезла на неё, возвышаясь теперь над Шевцовым.

Попытаться оббежать его было бы глупой идеей, я и дёрнуться не успею. Я спрыгнула с другой стороны кровати, теперь между нами был широкий барьер, но выход располагался за спиной парня, так что я оказывалась в западне.