Сахарная королева

— Что на вас нашло в последнее время? Ваша мать в курсе ваших похождений?

Этот вопрос стал последней каплей.

— Мне двадцать семь лет! При чем здесь моя мать? Но все вокруг считают меня такой, да? Бедная Джози! Толстая, нелюдимая, до сих пор ходит на помочах у своей матушки, как жаль, что у такого отца выросла такая дочь! Я устала беспокоиться о том, что люди подумают обо мне и какого мнения они были обо мне в детстве! И я устала от таких взглядов! — бросила она, кивнув в его сторону.

— Каких взглядов?

— Сочувственных!

Адам даже отступил на шаг, как будто она напугала его. Не будь Джози в таком бешенстве и не переживи такого поганого дня, она, пожалуй, засмеялась бы.

— Послушайте, — заметил он, — я просто пытаюсь сказать, что Хлое сейчас приходится особенно нелегко. Вам следовало бы подтолкнуть ее обратно к Джейку, а не таскаться вместе с ней по кабакам.

— Знаете что? По-моему, вы понятия не имеете, что для нее хорошо, а что плохо, — огрызнулась Джози, и это неожиданно оказалось очень приятно. Ее так и подмывало поспорить, поругаться, положить конец этому постоянному ощущению, что она не властна ни над чем, кроме того, что она отправляет в рот. — Вы просто хотите, чтобы она выбрала путь наименьшего сопротивления, потому что так спокойней.

— Вот именно!

— Ну так у меня для вас новость. Спокойная жизнь — удел трусов. И я не собираюсь никуда ее подталкивать. Это ее личное дело. Вернется она к Джейку или нет, меня не касается, и вас, если уж на то пошло, тоже.

— Джейк сейчас живет у меня, поэтому я сказал бы, что некоторым образом все же касается, — возразил он.

— Нет, не касается.

Он нетерпеливо отмахнулся.

— Вы ничего не понимаете.

— Понимаю достаточно, чтобы не вмешиваться. Вот, например, я знаю, что у вас есть секрет. Но разве я хоть раз спросила вас о нем? Нет!

Ее слова стали для него неожиданностью. Он даже помолчал пару секунд, прежде чем переспросить:

— Что?

— Вы что-то скрываете. Вернее, скрываетесь от чего-то. Я сразу же это поняла, как только вас увидела.

Он склонил голову набок и посмотрел ей в глаза.

— Что-то вы много всего сразу же поняли, как только меня увидели.

В комнате внезапно стало тихо. Он только что сообщил ей, что все знает. Он знает, что она влюблена в него. Джози словно с размаху отхватила кусок острого красного перца. Жгучее смущение засело где-то глубоко у нее в груди, и ничего с этим поделать было нельзя, нужно было просто перетерпеть это, дождаться, когда оно утихнет. Когда Адам заговорил снова, его голос звучал уже мягче.

— Давайте вы лучше ее разденете.

Еще не легче. Теперь он снова начал ее жалеть.

Адам вышел из комнаты, и Джози со вздохом потянулась снять с Хлои сапоги. Ей даже удалось стащить пальто и джемпер, так что Хлоя осталась в одной футболке. Потом Джози сняла с нее часы и серьги, укрыла одеялом и принялась озираться по сторонам в поисках еще какого-нибудь дела. В конце концов она сложила пальто с джемпером в изножье кровати и поставила сапоги на полу рядом со шкафом.

Когда дальше тянуть стало невозможно, она наконец пошла к выходу из спальни.

У двери она оглянулась и увидела на тумбочке у кровати стопку из трех книг. Они лежали на самом краю и словно присматривали за Хлоей. В прошлый раз Джози их не заметила.

Она набрала воздуха, как перед прыжком, и открыла дверь. Адам сидел на диване и ждал ее.

— Верните мне ключи, — сказала она, подойдя к нему. — Я отвезу вас к бару, заберете свою машину.

— Незачем вам туда ехать. — Он вскинул на нее глаза, с отсутствующим видом поигрывая связкой ключей от машины. — Утром Джейк меня подбросит.

— Тогда верните мне ключи, и я отвезу вас домой.

Внезапно он поднялся и двинулся к двери, едва не задев Джози.

— Я сам поведу, — бросил он.

— Я же сказала вам, я ничего такого не думала.

— Я сам поведу.

Он открыл дверь и застыл на пороге.

Нет, эта ночь никогда не закончится. Джози подошла к двери и вышла на площадку. Дверь захлопнулась, и она услышала за спиной его шаги. Машину они оставили на стоянке перед домом незапертой, так что Джози прямиком направилась к пассажирскому сиденью и уставилась прямо перед собой, пока он устраивался за рулем.

— У вас… неплохая машина, — заметил он, когда заработал двигатель.

— Что? — немедленно ощетинилась она, потому что он произнес это таким тоном, каким люди обычно говорят об аляповатой мебели.

Когда ездишь на машине, которой не постеснялся бы сам Либераче, [3]без чувства юмора не обойтись, но сегодня Джози не готова была выслушивать шутки на эту тему. Не от него.

— Это ведь «кадиллак», — сказал он, выворачивая на улицу.

— И что?

— Его выбрала ваша матушка?

— У мамы нет водительских прав. Это моя машина. Я сама ее купила.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Да, это она ее выбрала. Пришлось специально заказывать. — Джози могла бы поклясться, что он улыбнулся. — Только не надо сразу строить эту вашу самодовольную мину.

— Самодовольную мину?

— Да, как будто вы с облегчением вернулись к тому стереотипу, который у вас обо мне сложился.

Всю оставшуюся дорогу он, похоже, обдумывал ее слова. Вскоре они свернули к обочине и остановились позади еще одной машины.