Сакральная связь. Антология мистики

Оттуда они двинулись дальше по кромке берега, карабкаясь по нависавшим над водой скалам, хватаясь за кустарники и ветки дикого винограда, чтобы не сорваться в быстрый бездонный поток. Наконец перед ними открылась крохотная бухточка, точнее, впадина в береговой линии. Вход в бухточку охраняли крутые скалы, а заросли каштанов, дубов и густого подлеска делали ее почти незаметной. Пологие берега постепенно снижались к спокойной воде, но у входа, там, где торчали камни, было глубоко, и поток стремительно гнал свои темные воды. Негр на мгновение задержался, всматриваясь в пустынные окрестности, приподнял головной убор, некогда считавшийся шляпой, поскреб седую макушку и вдруг захлопал в ладоши; после этого он с ликующим видом быстрым шагом направился к скале, к тому месту, где у самой воды лежала широкая каменная плита, служившая для удобства причаливания, и показал на большое металлическое кольцо, накрепко вделанное в тело утеса. Именно тут высадились люди в красных колпаках. Местность во многом изменилась за эти годы, но над камнем и железом время не имеет такой власти. Приглядевшись, Вольферт заметил над кольцом три нацарапанных креста – вне всякого сомнения, какой-то тайный знак. Старому Сэму не составило труда отыскать нависшую над водой скалу, под которой он в своем ялике прятался от бури. Гораздо сложнее оказалось восстановить в памяти путь полуночных разбойников. В той опасной ситуации Сэма куда больше интересовали действующие лица разворачивавшейся драмы, нежели детали самого места действия; к тому же днем все выглядит иначе, чем ночью. В конце концов, после непродолжительного бесцельного блуждания они вышли на лесную прогалину, показавшуюся Сэму похожей на ту, что он искал. С одной стороны ее отвесной каменной стеной ограничивал невысокий скальный выступ, с вершины которого, как полагал Сэм, он и наблюдал тогда за происходящим. Вольферт произвел тщательный осмотр местности и обнаружил еще три креста, точь-в-точь такие же, как над железным кольцом, – глубоко процарапанные, но едва различимые под наростом мха. Сердце Вольферта запрыгало от радости, так как теперь он уже не сомневался, что это условные знаки пиратов. Осталось лишь определить точное место, где зарыт клад; иначе придется копать наугад поблизости от крестов, что отнюдь не гарантировало успех, – к то-кто, а он-то хорошо знал бессмысленность такого занятия и был сыт им по горло. Но тут старый негр совершенно растерялся. Обрывки воспоминаний в его голове перемешались, и он никак не мог выбрать из них единственно верное. То он утверждал, что клад зарыт под тутовым деревом, то – что у большого белого камня; потом вдруг объявил, что нужно копать под зеленым холмом рядом со скалой; в результате Вольферт пришел в не меньшее замешательство, чем его проводник.

Окрестные леса потихоньку тонули в вечерних сумерках, и на расстоянии уже трудно было отличить дерево от скалы. Стало ясно, что дальнейшие поиски придется отложить; к тому же Вольферт не взял с собой необходимые для этого инструменты. Тем не менее он был доволен, что теперь знает, где следует искать зарытые сокровища, и постарался запомнить все ориентиры, чтобы вернуться сюда в другой раз, после чего двинулся в обратный путь с твердым намерением немедля взяться за дело, сулящее золотые горы.

Основная причина треволнений, мучивших Вольферта все последнее время, была в определенной степени устранена, и его освободившийся от лишнего груза разум дал волю воображению, которое тут же стало рисовать тысячи образов и химер, навеянных этой обителью призраков. На каждом дереве ему мерещились пираты, опутанные цепями, и внутренне он уже приготовился увидеть какого-нибудь испанского дона с перерезанным от уха до уха горлом, медленно поднимающегося из земли и потрясающего в воздухе мнимым мешком с золотом.

Обратный путь вновь пролегал через заброшенный сад. Нервы Вольферта от перенапряжения начали сдавать: он испуганно вздрагивал от каждого звука, будь то вспорхнувшая птица, шелест листьев или упавший орех. При входе в сад путники издали заметили человека, который медленно поднимался по дорожке с тяжелой ношей на спине. Они остановились и стали наблюдать. Им обоим показалось, что на голове у этого человека был шерстяной колпак – и что самое ужасное! – кроваво-красного цвета.