Читаем Саквояжники (CARPETBAGGERS) полностью

Standhurst was still laughing. "The doctor said he'd bring Aida up before the authorities on charges of practicing medicine without a license."- Он сказал, что подаст на Аиду в суд за медицинскую практику без лицензии, - со смехом закончил Стандхерст.
Mrs. Schwartz reached over and patted Standhurst's hand fondly.Миссис Шварц снова наклонилась и дружески похлопала его по руке.
"And do you remember Ed Barry?"- А ты помнишь Эда Барри?
"I certainly do." He chuckled and looked at Jennie. "Ed Barry was one of those hard-shelled Southern Baptists who look down the end of their nose at everything and immediately label it sin.- Конечно, - ответил Стандхерст, смеясь и поглядывая на Дженни. - Эд Барри был из тех твердолобых баптистов-южан, которые всюду суют свой нос и немедленно навешивают ярлык греха.
Well, this was election eve and Ed was running for governor on a reform ticket.Ну так вот, это было накануне выборов, и Эд баллотировался в губернаторы.
I managed to get him drinking in the excitement of it all and by midnight, he was weeping drunk.Я предложил ему выпить за успех, и к полуночи он был совершенно пьян.
So without telling him where I was taking him, we went down to Aida's. He never forgot it."Не говоря ему, куда мы идем, я отвел его к Аиде.
Standhurst laughed, wiping the tears from his eyes. "Poor old Ed, he never knew what hit him.Это приключение произвело на него неизгладимое впечатление. - Стандхерст зашелся в смехе так, что на глаза у него навернулись слезы. - Бедный старина Эд.
He lost the election but he never seemed to mind it.Он проиграл выборы, но так и не догадался почему.
On the day Aida closed down her place, after we got into the war, he was downstairs in the bar, weeping as if the world had come to an end." "Those were the good old days," Aida said. "We'll never see them again."И вот в один прекрасный день, когда мы ушли на войну, Аида закрыла сове заведение, а он сидел в баре и плакал, как будто наступил конец света.
"Why did you close down?" Jennie asked curiously.- А почему вы закрылись? - поинтересовалась Дженни.
"There were several reasons," Aida said seriously, turning to Jennie. "After and during the war, there was too much free competition. It seemed as if every girl was determined to give it away. And it simply became too difficult to find girls who were interested and dedicated enough in their work to measure up to the high standards I wanted to maintain.- На это было несколько причин, - серьезно сказала Аида поворачиваясь к Дженни. - Во время и после войны появилось множество девушек, которые готовы были раздавать себя направо и налево, и стало все трудней подбирать девушек действительно заинтересованных в работе по высшему классу, который поддерживался у меня в заведении.
All they were interested in was being whores.Все хотели быть просто шлюхами.
Since I didn't need the money, I closed up."И так как я не нуждалась в деньгах, я закрыла свое заведение.
"Aida's a very wealthy woman.- Аида очень практичная женщина.
She put all her money into real estate and apartment houses, here and in most of the big cities around the country." Standhurst looked over at her. "Just about what are you worth right now, Aida?"Она вложила все деньги в недвижимость и в многоквартирные дома здесь и в большинстве крупных городов по всей стране. - Стандхерст посмотрел на нее. - И сколько ты сейчас стоишь, Аида?
Перейти на страницу:

Все книги серии Голливудская трилогия

Саквояжники (CARPETBAGGERS)
Саквояжники (CARPETBAGGERS)

«...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки. От этих сумок и пришло к ним название "саквояжники". И они брели по пыльным дорогам и улицам измученного Юга, плотно сжав рты, рыская повсюду глазами, оценивая и подсчитывая стоимость имущества, брошенного и погибшего в огне войны. Но не все из них были негодяями, так как вообще не все люди негодяи. Некоторые из них даже научились любить землю, которую они пришли грабить, осели на ней и превратились в уважаемых граждан...»

Гарольд Роббинс

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Переизбранное
Переизбранное

Юз Алешковский (1929–2022) – русский писатель и поэт, автор популярных «лагерных» песен, которые не исполнялись на советской эстраде, тем не менее обрели известность в народе, их горячо любили и пели, даже не зная имени автора. Перу Алешковского принадлежат также такие произведения, как «Николай Николаевич», «Кенгуру», «Маскировка» и др., которые тоже снискали народную любовь, хотя на родине писателя большая часть их была издана лишь годы спустя после создания. По словам Иосифа Бродского, в лице Алешковского мы имеем дело с уникальным типом писателя «как инструмента языка», в русской литературе таких примеров немного: Николай Гоголь, Андрей Платонов, Михаил Зощенко… «Сентиментальная насыщенность доведена в нем до пределов издевательских, вымысел – до фантасмагорических», писал Бродский, это «подлинный орфик: поэт, полностью подчинивший себя языку и получивший от его щедрот в награду дар откровения и гомерического хохота».

Юз Алешковский

Классическая проза ХX века
Соглядатай
Соглядатай

Написанный в Берлине «Соглядатай» (1930) – одно из самых загадочных и остроумных русских произведений Владимира Набокова, в котором проявились все основные оригинальные черты зрелого стиля писателя. По одной из возможных трактовок, болезненно-самолюбивый герой этого метафизического детектива, оказавшись вне привычного круга вещей и обстоятельств, начинает воспринимать действительность и собственное «я» сквозь призму потустороннего опыта. Реальность больше не кажется незыблемой, возможно потому, что «все, что за смертью, есть в лучшем случае фальсификация, – как говорит герой набоковского рассказа "Terra Incognita", – наспех склеенное подобие жизни, меблированные комнаты небытия».Отобранные Набоковым двенадцать рассказов были написаны в 1930–1935 гг., они расположены в том порядке, который определил автор, исходя из соображений их внутренних связей и тематической или стилистической близости к «Соглядатаю».Настоящее издание воспроизводит состав авторского сборника, изданного в Париже в 1938 г.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Шкура
Шкура

Курцио Малапарте (Malaparte – антоним Bonaparte, букв. «злая доля») – псевдоним итальянского писателя и журналиста Курта Эриха Зукерта (1989–1957), неудобного классика итальянской литературы прошлого века.«Шкура» продолжает описание ужасов Второй мировой войны, начатое в романе «Капут» (1944). Если в первой части этой своеобразной дилогии речь шла о Восточном фронте, здесь действие происходит в самом конце войны в Неаполе, а место наступающих частей Вермахта заняли американские десантники. Впервые роман был издан в Париже в 1949 году на французском языке, после итальянского издания (1950) автора обвинили в антипатриотизме и безнравственности, а «Шкура» была внесена Ватиканом в индекс запрещенных книг. После экранизации романа Лилианой Кавани в 1981 году (Малапарте сыграл Марчелло Мастроянни), к автору стала возвращаться всемирная популярность. Вы держите в руках первое полное русское издание одного из забытых шедевров XX века.

Курцио Малапарте , Максим Олегович Неспящий , Олег Евгеньевич Абаев , Ольга Брюс , Юлия Волкодав

Фантастика / Классическая проза ХX века / Прочее / Фантастика: прочее / Современная проза