Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев

Неспешно возвращаясь из Харрана в Дамаск, Саладин остановился в Эмесе. Совсем недавно он отдал город в качестве фьефа своему двоюродному брату Насиру ад-Дину, сыну Ширкуха, родственные узы с которым стали еще более тесными после его брака с одной из дочерей Саладина. Тем не менее во время болезни своего двоюродного брата Насир ад-Дин участвовал в интригах, оспаривая трон Сирии. Возмездие последовало быстро: после пиршественного празднования памяти умерших (4 марта 1186 г.) властитель на следующее утро был найден мертвым в своей постели. Саладина встретил его сын, мальчик 12 лет, которому султан передал фьеф его отца, конфисковав, правда, для нужд государства значительную часть состояния умершего. Рассказывали, что Саладин был добр к мальчику и интересовался его учебой. Но когда спросил об успехах в чтении и насколько далеко он продвинулся в изучении Корана, мальчик ответил: «Как раз до того места, где говорится „что касается тех, кто поглощает несправедливо достояние сирот, то, поистине, они поглотят огонь в свое чрево и сгорят в пламени“». Султан был поражен сообразительностью ребенка и ничего не возразил на это. Он оставил на мальчика Эмесу и отправился в Алеппо, а оттуда в апреле в Дамаск, где его, словно второго Лазаря, восставшего из могилы, встретили толпы обрадованных его возвращением жителей.

Часть четвертая Священная война 1187—1191

Глава 13 Битва при Хаттине 1187

Близился решительный момент. Саладин уже мог позволить себе начать наступление на франков. Предпринятые им походы в земли, расположенные по Тигру и Евфрату, достигли поставленной перед ними цели. Теперь на северном фланге у него были вместо врагов союзники. До этого невозможно было осуществить вторжение на христианскую территорию, не подвергая себя опасности. Прежде всегда было необходимо до похода выставить войско на севере, чтобы обезопасить себя от неожиданного нападения. Но теперь Саладин мог уверенно идти вперед. У него также оставалось достаточно войск в тылу, под его командованием были не только сирийские и египетские воины, но он также рассчитывал на воинские контингенты провинций Месопотамии. Мы еще увидим, как при осаде Акры крупные феодалы этих провинций слали подкрепления мусульманской армии и как правители из рода Занги, из городов Мосула, Синджара, Джазиры, Эрбиля и Харрана, и курды за Тигром устроили всеобщий смотр своим вассалам и их сателлитам. Несомненно, это был наиболее впечатляющий результат северных походов Саладина. У него появились новые земли, где можно было набрать воинов. И если бы у Саладина не было подобной поддержки, он никогда не смог бы противостоять свежим силам крестоносцев, прибывавшим из Европы во время Третьего крестового похода.

Саладин уже давно преисполнился решимости начать джихад – священную войну, но поводом к ней послужил, как обычно, вызов, брошенный Рено де Шатильоном. Владелец Карака снискал себе пресловутую славу главного нарушителя всех договоров. Его любимым занятием было перехватывать мирные караваны купцов и паломников на пути в Сирию из Египта и Мекки. Рено де Шатильон совершил подобное нападение и в 1179 г. во время перемирия. Караван расположился у стен его замка, и он захватил его весь: женщин и мужчин, товары и гурты скота ценой в 200 тысяч золотых монет. И когда король Балдуин IV послал к нему посольство с требованием вернуть украденное и освободить людей, он не стал разговаривать с посланцами. В 1182 г. опять повторилось то же самое, и опять во время перемирия. Рено даже осмелился направить свое войско в Аравию, приблизившись на расстояние одного дня пути к священному городу, где почивали останки благословенного пророка. В 1186 г. опять настало время мира. Караваны свободно шли из Египта в Сирию и обратно, нисколько не думая об опасности, исходившей от замка близ Мертвого моря. Внезапно Рено напал на караван купцов и захватил богатую добычу. Ходили слухи, что одна из сестер Саладина путешествовала в закрытом паланкине с этими купцами. Хозяин Карака в ответ на обвинения глумливо заметил, перефразируя слова первосвященников: «Поскольку они веруют в Мухаммеда, то пусть Мухаммед придет и спасет их!» Год спустя ему пришлось горько пожалеть о своем издевательском высказывании. Услышав об этом злодеянии, Саладин поклялся, что убьет нарушителя мира своей собственной рукой; и исполнил свое обещание.