Саладин

Это был поистине достойный ответ опытного, немало повидавшего в жизни политика и подлинного суфия. И здесь, может быть, самое время ненадолго остановиться и задуматься над превратностями этого периода жизни Салах ад-Дина и тем, насколько созданный средневековыми историками его идеализированный образ соответствует действительности.

Как читатель уже понял, у Ширкуха тоже были сыновья. Тогда почему он так настаивал, чтобы рядом с ним в египетском походе были не они, а именно Салах ад-Дин, и именно Салах ад-Дина готовил в свои преемники? Почему Айюб Надж ад-Дин отодвинул в тень своего сына Туран-шаха Шаме ад-Дина, который был старше Салах ад-Дина и, как показали последующие события, также оказался чрезвычайно талантливым правителем и полководцем? Идет ли речь только о неисповедимости путей Господних и иррациональном характере хода истории, возносящей на вершину удачи и славы одних и отодвигающих в тень других — возможно, не менее, а даже более достойных? Или же биографы Салах ад-Дина что-то приукрасили, что-то исказили, а то и попросту скрыли от нас, что Салах ад-Дин с самого начала стремился к власти и славе и умелыми интригами отодвигал в тень всех потенциальных соперников, выставляя на первый план себя?

Если последнее предположение верно, то общепринятая версия биографии Салах ад-Дина — одна из самых красивых исторических легенд летит в тартарары, и вместо благородного и великодушного «рыцаря ислама» перед нами предстает необычайно хитрый и расчетливый политик.

Но — нет! Вся последующая история жизни Салах ад-Дина, даже если время от времени и подтверждает версию о его хитроумии и расчетливости, в целом оправдывает легенду о его богоизбранности.

Да, Салах ад-Дин во многом был сыном своего времени. И в то же время во многих поступках, историческая достоверность которых не вызывает сомнений, он был куда выше нравов своей среды и эпохи.

Ширкух, видимо, остановил свой выбор на нем потому, что его старший сын Мухаммад Насир ад-Дин к моменту начала египетского похода уже был правителем Хомса, что того вполне устраивало, и он не желал для себя ничего другого.

Что касается Туран-шаха, то тут и в самом деле мы имеем дело с определенной загадкой, но, как уже было сказано, сам Айюб Надж ад-Дин изначально отдавал предпочтение младшему сыну перед средним, считая первого более яркой личностью.

* * *

Прибытие отца и братьев, безусловно, пошло на пользу Салах ад-Дину. В качестве икта он пожаловал отцу огромные доходы с портов Александрии и Дамьетты, а Туран-шаху — вечно мятежный район Верхнего Египта. После этого Салах ад-Дин поручил старшему брату значительную часть забот по снабжению и поддержанию боеспособности своей выросшей армии, а отца назначил министром финансов. Это был, вне сомнения, самый правильный выбор — управленческого и финансового опыта Айюбу Надж ад-Дину было не занимать. Кроме того, отец и брат теперь заседали в совете эмиров, и Салах ад-Дину крайне важно было чувствовать их поддержку. Тем более что проблем у молодого султана хватало.

Главной из них, безусловно, был вопрос, как вести себя с Нур ад-Дином. Тот несколько раз настаивал на личной встрече с зарвавшимся вассалом, но Салах ад-Дин вновь и вновь под тем или иным предлогом уклонялся от нее, и чем дальше, тем больше это выводило Нур ад-Дина из себя.

Летом 1171 года их отношения приняли крайне драматический характер.

Это произошло после того, как Салах ад-Дин решил совершить свою первую вылазку из Египта и отбить у франков расположенные на территории современной Иордании крепости Аль-Шуабак (Крак-де-Монреаль, Крак Монреальский) и Аль-Керак (Крак-де-Моав, Крак-де-Моабит, Крак Моавский) — чтобы обеспечить беспрепятственный проход мусульманских купцов через эту область. Именно из этих крепостей крестоносцы осуществляли вылазки, нападая на идущие из Сирии в Египет караваны.

Поход начался чрезвычайно успешно — Аль-Шуабак был осажден, и его гарнизон уже был готов сдаться, когда стало известно, что Нур ад-Дин решил двинуться «на помощь» Салах ад-Дину. Но как только султан Египта узнал об этом, он велел своим воинам немедленно снять осаду и возвращаться домой — лишь бы избежать встречи лицом к лицу с правителем Дамаска.

В отправленном Нур ад-Дину письме Салах ад-Дин объяснил свое поспешное отступление начавшимися в Египте волнениями, но всем было ясно, что это — ложь, и она привела Нур ад-Дина в бешенство. В ярости он заявил своим приближенным, что готов отправиться в поход на Египет, чтобы призвать «мальчишку» к порядку и установить свою власть над этой страной.