Салатовые дни

Я плакал в начальной школе из-за троек, не плакал в средней, не плакал в старшей, могу я таки выдумать себе причину и порыдать теперь? И этот грозный взгляд и — аргх — что есть экзистенциализм, как не философия одиночества, но пока одни упиваются выдуманным, я упиваюсь реальным. Я выхожу из корпуса, я рыдаю, я БЕЗ СИГАРЕТ. И не зря зомби употребляют мозги, мне бы следовало употребить свой. Я всего лишь случайный проходимец, в твоей жизни, в ее жизни, и надо бы смириться и забыть все эту чушь. Я рыдаю и пытаюсь стрельнуть сигарет. У них есть, но они не делятся. СВОЛОЧИ. СВОЛОЧИ. СВОЛОЧИ. Я захожу в корпус, стреляя там. Вахтерша распознает во мне нестудента, и выпроваживает за нестандартное мировоззрение.

Я сижу на ступенях у входа. Сигарет нет, но я нашел зажигалку. Я накаляю монету и кладу ее на наружную сторону ладони левой руки. — Я не забуду этот день. Теперь не смогу. И хорош он лишь тем, что хуже его не будет до самой смерти. Ночь на остановке, холод, рассвет. Все меркнет по сравнению с тем, что я испытываю сейчас. — Горячо!

I don’t want to say it, The news is not so good

We’ll never get away, And even if we could

We’d just play the tambourine Around an open flame

Oversleep and burn To be back in the game

Кожа вздулась, я соскоблил ее. Дотронуться больно. Что я делаю. Мне не хватает. Сигарет. И нет денег. И пойти против принципов. В главный корпус. У меня есть скетч. Старый, который можно продать без зазрений совести.

Я сажусь на стул у Авангарда. В одной руке скетч, в другой — лист бумаги, на которой после многих итераций значится

КУПИТЕ СКЕТЧ, И Я НАЗОВУ СВОЕ БУДУЩЕЕ ЧАДО В ВАШУ ЧЕСТЬ (БЕЗ ШУТОК)

Проходят студенты, некоторые улыбаются, одна преподавательница настоятельно интересуется, что это за зверь такой — «скетч»? Но я сижу и терять мне нечего. И пусть глаза мои немного красные, ладони немного холодные, а лицо пытается улыбнуться через гримасу произошедшего. Но мне везет. Подходит парень с предложением приобрести.

— Почем?

— Сколько не жалко.

Он копается в карманах.

— Есть пятьдесят.

Большего мне и не нужно. Он уходит, но вспоминает, что не назвал имя.

— Сергей.

Как брата, отлично. И если я когда-нибудь заведу ребенка, то не забуду и этого. Полон обязательств, деформаций эпидермиса, самый несчастный чувак в самый веселый день, но уже с сигаретами, купленными в ближайшем ларьке. Чем не грустный клоун из анекдота? И добить этот день не так уж сложно. Глаза планировали закрыться множество раз, но я слишком люблю английский. И слава богу, мы с госпожой Кожевниковой в разных группах, чтобы не пересечься, да?

Нет. Сегодня все вместе. Да вы, должно быть шутите. И я сижу полтора часа где-то на первой парте первого ряда, а она на последней парте третьего. И обсуждает, я уверен, мандалу, которую через считанные часы нанесет ей мастер. А я сижу и смотрю на свой ожог, который считанные часы назад нанес себе сам.

2

— Поставил суп, заснул. Вода вся выкипела. Передние конфорки не зажигаются, сын пьяный. Полез чинить, ну и. Металлическую дверь из квартиры выбило. Восемьдесят лет было.

После поездки на Игромир я впал в кому. Чебоксары покрылись снегом, денег на сигареты никогда не хватало, дни тянулись в томительном ожидании.

И когда делать совершенно нечего, мозгу ничего не остается, как заняться сочинительством. Там я и был на тот момент. Едва ли я сочинял, скорее зарисовывал. Зарисовывал собственную жизнь в надежде, что кто-то прочтет и поймет. Поймет меня, обстоятельства, мой характер, тоску и желание. В свете софитов собственного твиттера меня приметила самая харизматичная из всех девушек на планете. Ведана.

Заняться в ноябре 14-го было совершенно нечем, оставалось лишь дымить. Но последние сигареты закончились, и вот уже четвертый день я хикковал на табуретке в надежде на чудо.

«Ты веришь в неслучайные случайности?» — спросила Ведана. «Я просто уверен, что я придумал этот термин». Пытаясь обставить обстоятельства нашего интернет-знакомства как можно более торжественно, мы завязали диалог, который в итоге свелся к обсуждению наших музыкальных вкусов и вдохновения — и в обоих случаях сказать-похвастаться мне было нечем. Так или иначе, основной темой разговора оставалась встреча в курилке медфака, которая произойдет завтра — с актом дарения Бонда.

— Я слышал, что среди медиков много метросексуалов, поэтому натянул шарф. Я выгляжу как идиот, да?

Я влюбился в нее. Влюбился на три дня. И после отчаянных попыток случайно встретиться вернулся обратно в кому.

3