Салфур: Тайны Запретного Леса

Нежно-розовый свет проливался сквозь облачный горизонт, словно огромная кисть изысканного художника окрашивала природу в сочные цвета. Взмах волшебной кисти — и пожухлая трава вмиг превращалась в богатый золотисто-коричневый ковер. Еще один — и длинная пепельного цвета река оказывалась зелено-голубой, будто доверху наполненной драгоценными камнями природной бирюзы. Последний взмах — и художник рисует на юном лице его подруги алый румянец, напитывает цветом ее неаккуратно срезанные волосы, отчего они буквально переливаются янтарем. Солнце мягко играло в ее волосах, придавая девочке некоторую схожесть с изящным бутоном желтой примулы. Еще некоторое время назад эта чудесная картина могла бы заставить Брана с жаждой упиваться ею, цепляться за каждый миллиметр этой первозданной красоты. Но сейчас почему-то не испытывал никаких эмоций, словно один из этих ярких солнечных лучей прожег в его сердце дыру, сквозь которую упорхнула и его страдающая душа.

— Бран, я хотела попросить тебя кое о чем.

— И о чем же? — не отрывая взгляда от налитых утренним солнцем пейзажей, отозвался юноша.

— Пообещай мне кое-что, — неуверенно сказала девочка, словно стесняясь сразу проговорить все задуманное прямо. — Вещь, связанную с…

— Обещаю, — неожиданно развернувшись к Нисе, без доли сомнения выпалил Бран.

Девочка тут же залилась краской и, прислонив ладонь к губам, тихонько засмеялась. Ее заливистый смех заставил уголки губ мальчика немного дрогнуть.

— Бран, ты ведь даже не дослушал меня. Даже не понял, что именно пообещать.

— А это и неважно, — пожав плечами, ответил Бран и, с неподдельной серьезностью вновь взглянув на подругу, сказал: — Ниса, я действительно сделаю все, о чем ты попросишь. Для этого тебе не нужно брать с меня обещание.

Ниса буквально замерла на месте. Сердце, подобно заведенному молотку, бешено стучало о ребра. Большое теплое чувство, до этого вмещающееся в ней, в момент стало настолько огромным, что, казалось, вот-вот разольется за пределы ее тела. Девочка внезапно сорвалась с места. Прислонившись к груди Брана и обвив своими тонкими руками его шею, нежно поцеловала его в обсохшие от жажды губы. Это было первое, совершенно невинное и трогательное переплетение двух юных сердец, настрадавшихся, усталых, но по-прежнему глубоко внутри себя желающих бескорыстной любви, способной вновь вернуть их раненым душам возможность воспринимать этот мир не только при помощи разума, но и посредством эмоций.

— Что ж, тогда просто будь всегда рядом. Что бы ни случилось, никогда не оставляй меня, — пристально глядя в глаза юноши, с трепетом сказала Ниса.

— Обещаю.

Войдя в деревню, подростки тут же заметили, как вокруг них образуется плотное кольцо из зевак. Женщины, подобно лягушкам из болотной Топи, прижимали к фартукам детей и громко охали, различая в толпе двух грязных, уставших и, кажется, давно похороненных путников. Мужчины неодобрительно качали головами, словно страшились того, что перед ними предстали призраки погибших в лесу детей, а старики открещивались от увиденного и, опираясь на свои длинные деревянные палочки, уходили прочь от шагающих по улице Нисы и Брана.

— Тебе не кажется, что они как-то странно на нас смотрят, — дернув юношу за рукав, шепнула Ниса, продолжая со страхом оглядываться по сторонам.

— Может быть, Фиц был прав, и они действительно похоронили нас заживо, — коротко пожав плечами, ответил Бран. — В любом случае это уже не имеет совершенно никакого значения.

Неожиданно один из жителей деревни, скукожившийся старик лет шестидесяти с длинной седой бородой, подошел к Брану вплотную, сплюнул вязкую слюну прямо к его ногам и со злостью в охрипшем голосе воскликнул:

— Черти! Вы должны были принять судьбу! — он с силой кусал свои сухие губы, отдирая с них тонкую кожу, а одно из его век мелко подрагивало, тронутое небольшой судорогой.

— Я не понимаю вас, — растерянно произнес Бран. — Мы выжили… Мы вернулись.

Пожилой человек тут же схватил его за ворот грязной рубахи и, потрясая, продолжал кричать так, что у него изо рта пошла слюнная пена.

— Вы обрекли нас и наших детей на проклятие! Вы не приняли собственной судьбы! Вы… — хотел было продолжить старец, но кто-то рослый тотчас возник перед путниками и с силой оттолкнул его в толпу.

— Брат Каллет, — зашушукалась толпа, прижимая ладони к губам. — Он пришел! Что же будет? Надеюсь, он наведет порядок и завершит начатое.

— Не обращайте внимания, дорогие гости, старик просто не в своем уме.