Салфур: Тайны Запретного Леса

— Ниса, — слегка отстранившись от подруги, сказал Бран, — я не могу вот так просто пойти к вам домой, мне нужно собрать вещи, которые я оставил там… — он кашлянул, будто бы давая себе время подобрать нужное слово, — там, где жил раньше.

— Может быть, сходишь за ними завтра? — умоляюще взглянув на юношу, с сомнением в голосе спросила Ниса и, подойдя к нему чуть ближе, шепнула на ухо: — Они какие-то странные, Бран. Не хочу оставаться с ними один на один.

Бран оценивающе взглянул на родителей Нисы. Они действительно вели себя довольно чудаковато — как овцы, потерявшие своего хозяина, с опаской оглядывающиеся по сторонам в надежде не найти подле себя дикого волка.

— Думаю, им просто нужно время, — также шепотом ответил Бран. — Тем более, что я не задержусь надолго. Заберу свои вещи и прямиком к тебе.

Девочка лишь отвела глаза, а затем легонько кивнула.

Наскоро объяснившись с родителями Нисы, юноша уклончиво ответил на все их расспросы по поводу того, куда он отправится и когда прибудет к ним домой. Бран легонько сжал руку Нисы, а затем, нехотя отпустив ее, направился в один из сырых закутков Ардстро, где когда-то оставил свои драгоценные сокровища: карманный нож, старую серую рубашку, которая выдавалась каждому жителю старого приюта и пару золотых рут, спрятанных за одной из каменных плит.

Глава 37

Бурые крыши скривившихся домов освещало осеннее погожее солнце, разливаясь по ним, подобно парному молоку, и превращая обыкновенные постройки в некоторое подобие золотого шатра болотного владыки. Узкие улочки, бегущие меж лачуг, напоминали кривые нехоженые тропы Салфура, которые, как казалось Брану, не имели ни начала, ни конца. Молодая девушка, что несла в руках плетеную корзинку, накрытую тоненьким полотенцем, оживила в памяти Аву с ее чудесным садом и не менее чудесными плодами. Все, чего дотрагивался взгляд светло-серых глаз юноши, обретало ореол таинственности и становилось чем-то загадочным, кусочками, вырванными из различных частей запретного леса и наскоро сшитыми между собой.

«Наверное, я схожу с ума, — подумал Бран, дотронувшись ладонью до своей головы. — Салфур — чудовище, скрывающее в своих лесных недрах чудовищ, способных на самые ужасные поступки, а Ардстро — маленький оазис добра, сотворенный для людей. Для тех, кто желает жить в спокойствии и мире. Они не могут быть похожими».

Бран пересекал улицу за улицей в надежде поскорее добраться до назначенного места, а в памяти тем временем продолжали всплывать призрачные силуэты, требовательные, всепоглощающие тени, затмевавшие разум. Когда же, блуждая по деревушке, юноша дошел до серого, обветшавшего сиротского дома, что-то екнуло внутри него, затрепетало, подобно птице, и он уже не мог расстаться с навязчивым желанием войти в него, вновь почувствовать атмосферу этого дивного места, оживить в памяти того Брана, что когда-то пытался ужиться с этими мрачными стенами и живущими в них покинутыми детьми.

«Думаю, ничего плохого не случится, если я войду, чтобы проведать няню», — вскользь подумал Бран, словно оправдывая свой импульс оказаться внутри обветшалого приюта.

На секунду ему показалось, что чья-то невидимая рука ведет его к дому, иначе и быть не могло. Сам юноша всей своей душой ненавидел это место, эту проклятую мрачную постройку, что собирает под своей крышей таких же несчастных одиночек, как и он. Дойдя до угла дома и оказавшись перед черной, покрытой царапинами и пятнами серой краски дверью, Бран стал как вкопанный, не зная, что делать дальше. Постучать в дверь и ждать ответа? Откроют ли ему? А если и откроют, что ему сказать няне Эби? Простит ли она ему бегство и ложь? Сможет ли принять его историю? Не решит ли, что он попросту сошел с ума, блуждая среди неприветливой чащобы запретного леса?

— Чушь какая-то. Не стоило вообще приходить сюда, — буркнул себе под нос юноша и, глубоко вздохнув, немедля зашагал в противоположную от сиротской обители сторону. Дойдя до угла другого жилого дома, не отличавшегося от остальных, Бран услышал, как дверь приюта со скрипом отворилась. Повернувшись, на пороге юноша увидел Эби. Ее вытянутое лицо стало еще более уставшим — морщины залегли слишком глубоко, от этого она стала похожей на живой скелет или восставшую из склепа мумию. На коже появились бурые пятна. Бран не мог понять, вызваны они старостью или болезнью, потому как раньше подобного нигде не встречал. Взгляд маленьких глазок, слегка намокших в углах, блуждал по всей улице так шустро, словно искал кого-то, а брови, напряженно сдвинутые на переносице, давали понять, что делает она это не с добрыми намерениями. Потому Бран, ни секунды не теряя, ловко проскочил за угол дома так, чтобы Эби не смогла различить его силуэт. Женщина еще некоторое время стояла у порога, а затем, подняв тяжелые полы своей длинной юбки и фартука, направилась в сторону, откуда доносился звон огромного позолоченного колокола, в сторону храма святой Нанны, продолжая с опаской оглядываться, словно ждала некоего подвоха.